Архив, Заявка на поиск

Цитадели заполярья

Заполярные земли

Региональное
законодательство

Поиск работы в заполярье

Кто здесь живет?

Кто прославился?

Оставьте Тунгуску в покое!

[2008-02-07]

Оставьте Тунгуску в покое!.

"Красноярский рабочий" продолжает разговор, начатый учёными-геологами Владимиром Кучеровым и Геннадием Назимковым ("ГЭС погубит Эвенкию", 13.12.2007 г.), о строительстве гидроэлектростанции на Нижней Тунгуске. Сегодняшняя публикация - уже не первый отклик на статью. На этот раз предоставляем слово жителю Туры Владимиру Темпелю, который считает, что строительство ГЭС принесет его земле не благо, а невосполнимый ущерб.

На волне широкомасштабной кампании в СМИ по поводу развития Нижнего Приангарья как-то сам собой вновь возник вопрос и о строительстве Туруханской или, как теперь её лукаво называют, Эвенкийской ГЭС. Почему лукаво? Да потому, что самой Эвенкии она не даст ничего, кроме массы проблем и гибели целого природного комплекса. Даже снабжение местных посёлков электроэнергией от этой гидростанции проектом не предусматривается.

Идея строительства самой крупной ГЭС начинала реализовываться в Ленинградском институте "Ленгидропрект", активно обсуждалась и продвигалась с 1986 по 1989 год. Против неё вполне однозначно высказались крупнейшие учёные СССР, специалисты-экологи, широкая общественность. Проект не учитывал особые природные условия, в частности, геологическое строение данного района. Было доказано, что ущерб может быть невосполнимым и губительным для всего Енисейского Севера. Это, да ещё нехватка средств решили дело - проект был отложен.

Что же мы видим теперь, когда Эвенкийский автономный округ вошёл в состав Красноярского края как муниципальный район и, образно говоря, лишён права голоса? Нам толкуют, что вопрос обсуждать нет смысла: есть договорённость на самых верхах. И никто, даже общественность, особо не возражает. О возможном экологическом бедствии молчит основная масса СМИ, не проводится опрос коренного населения. Как понять эти метаморфозы? Почему, в конце концов, не объяснят народу, каково истинное положение вещей, каких стоит ожидать сюрпризов?

Но это всё предыстория и эмоции. Теперь же попробую рассмотреть проблему непредвзято.

Река Нижняя Тунгуска с её многочисленными большими и малыми притоками течёт в широтном направлении по Среднесибирскому плоскогорью, в сравнительно узких долинах - среди столовых гор с высотами от 350 до 900 метров. Исходя из того, что проектом предусматривается сооружение плотины высотой в 200 метров над уровнем моря по верхнему бьефу, и используя топографические карты масштаба 1:100 000, находим площадь затопления. В первом приближении она составляет более десяти тысяч квадратных километров, хотя, если мне не изменяет память, везде говорится лишь о трёх тысячах.

Вероятно, в расчёт берётся лишь площадь затопления непосредственно по Нижней Тунгуске. Многочисленные притоки не учитываются, хотя Кочечум, Нидым, Ямбукан, Виви, Таймура, Учами, Тутончана, Кочумдэк сами по себе являются крупными реками с большими площадями водосборов. Площадь водохранилища будет состоять из следующих площадей затопления: по реке Нижняя Тунгуска - 3000 кв. км, по главным притокам - 5700, по второстепенным притокам - 1500. Как видим, общая площадь водного зеркала больше, чем Онежское озеро. Для избежания ошибки площади занижены мной на 10-15 процентов. Геология данного района характерна тем, что Нижняя Тунгуска и её притоки прорезали свои долины в мощном базальтово-трапповом щите Среднесибирского плоскогорья (толщиной от 2 до 4 километров), возникшем в результате вулканической деятельности и разломов земной коры в триасовом периоде мезозоя, то есть 40-45 миллионов лет назад. Под этим покровом залегают рассолы Кембрийского моря, имевшего место здесь быть в нижнем палеозое, то есть 80-85 миллионов лет назад. Концентрация рассолов - до 400 г солей на литр воды. В состав солей входят барий, калий, натрий, кальций, бром. В промышленных объёмах присутствуют литий и стронций. Из газов - сероводород, хлор, окись углерода, гелий.

Естественно, что рассолы эти находятся под громадным давлением и по трещинам в базальте, как по капиллярам, поступают к поверхности. Но выходят только там, где трещины не запечатаны надёжно, как пробкой, вечномёрзлыми грунтами и льдом. Иначе говоря, поступают они в реки, под ложем которых отсутствует мерзлота. Поэтому и вода в Тунгуске уже к январю становится настолько солёной, что является непитьевой, и так агрессивна, что за 2-3 года проедает стальные трубы.

Теперь представьте себе, что оттайка грунтов произойдёт под ложем водохранилища на площади в 10 000 квадратных километров. Что за этим последует? Правильно, полное отравление вод не только в самом водохранилище, но, думается, и в низовьях Енисея, а может, и шельфа Карского моря, так как будут поступать вещества, нехарактерные для современной морской воды.

У населения вызывает опасение и тот факт, что в 45 километрах ниже Туры, в будущей зоне затопления, находится место подземного ядерного взрыва, произведённого в 80-е годы в рамках программы глубинных геофизических исследований. Существует вероятность радиоактивного заражения воды.

Можно сказать, что живём на гигантском природном резервуаре токсичных веществ, которые, как злой джинн, молча и коварно ждут распечатывания базальтовой бутылки. Когда это произойдёт, первыми пострадают ихтиофауна и водная флора. Рыба мигрирует в верховья рек и большие озёра, часть беспозвоночных и микроорганизмов погибнут или будут подвержены мутагенным изменениям, так что будут потеряны извечные нерестилища осетровых, сиговых и лососевых. Влияние заражённой воды, скорее всего, также приведёт к крайне негативным последствиям для рыбных запасов низовий Енисея, к массовой гибели и нехарактерным миграциям пресноводных и стеногалинных, то есть живущих в узких пределах солёности, рыб и других водных организмов.

Ясно также, что дополнительные 10 000 кв. км испаряющей поверхности летом и охлаждающей - зимой явятся достаточным дестабилизирующим фактором, привнесённым в и без того шаткую климатическую систему Восточной Сибири. В Эвенкии и соседних районах резко возрастут влажность, количество осадков, сила ветров. Уменьшится на месяц и более продолжительность вегетативного периода, так как ледовый покров на водохранилище будет сохраняться до середины июля. Это означает, что в открытом грунте невозможно станет выращивать даже картофель.

На примере Вилюйского водохранилища, находящегося примерно на такой же широте, можно убедиться: климатический фактор настолько силён, что со временем меняются даже растительные ассоциации. В данном случае на более северные - приполярные и полярные. Существует вероятность того, что и в целом на территории Восточной Сибири климат претерпит значительные изменения не в лучшую сторону, учитывая планируемый каскад ГЭС на Ангаре.

Жестокий экологический удар ждёт и популяции диких таёжных животных, особенно наш главный пушной вид - соболя. Биологам и охотоведам хорошо известно, что богато опушённый соболь не боится сильных холодов и хорошо переносит другие природные испытания, но не терпит повышенной влажности и дождей. В годы с дождливым весенне-летним периодом отход молодняка от простудных болезней доходит до 80 процентов.

Нами просчитано, что при заполнении водохранилища до горизонтали 200 метров над уровнем моря Эвенкия безвозвратно потеряет до 15 миллионов гектаров лучших пойменных, наиболее благоприятных для обитания соболей, охотугодий. Это наряду с негативными климатическими изменениями явится причиной резкого снижения численности зверьков. В настоящее время, в зависимости от биологической цикличности, популяция эвенкийского соболя насчитывает от 90 до 120 тысяч особей. Реально за 3-4 года влияния вышеперечисленных факторов можно прогнозировать спад численности до 25-30 тысяч особей, то есть снижение на 75 процентов.

Похоже, что мировой пушной рынок потеряет навсегда соболей Гижигинского кряжа. Так были названы пушниками ещё в ХVIII веке особо крупные и пышноволосые шкурки соболей с Нижней Тунгуски и её притоков. Промысловую охоту придётся запретить надолго, на десятки лет, если, конечно, будет возможна адаптация популяции к резко изменённым условиям среды обитания. В несколько меньшей степени это относится и к популяциям ленских, якутских и прибайкальских соболей.

Что же делать при таком раскладе нашим жителям, коренному населению, которое и живёт-то только за счёт промысловой охоты? Ходить с протянутой рукой? Или, может, государство возьмёт их на казённый кошт, как, например, правительство Канады содержит индейские племена?

Резко снизится и численность диких копытных животных в силу ухудшения кормовых и защитных условий. Для наглядности приведу один пример. Река Виви в Эвенкии считается настоящим питомником для ценных промысловых зверей - соболя, лося, дикого северного оленя. Её широкая, низкая долина изобилует озёрами и старицами с зарослями различных кустарников и трав - кормовой базой диких копытных. Особенно многочислен здесь лось. Однако после заполнения водохранилища она будет затоплена на две трети своей длины при средней ширине в 4,5 километра. Таким образом, доступные корма окажутся под водой, вплоть до бесплодных склонов гор. Вот вам и национальный парк на реке Виви.

Большая вероятность и того, что в связи с увеличением высоты снежного покрова изменятся маршруты миграций диких северных оленей таймырской популяции на север Эвенкии, в район озёр Бельдунчана, Някшигнда, Агата, Виви - на западе и в Мойеро-Котуйскую котловину на востоке. Количество мигрантов ежегодно насчитывает до 300 тысяч (отстрел является единственным источником снабжения мясом населения Эвенкии). Плохо придётся и диким северным оленям местных лесных популяций, а их насчитывается до 60 тысяч, домашнее оленеводство станет проблематичным.

Мы хотим знать, каким образом будет осуществляться лесосводка по берегам будущего водохранилища? Ведь протяжённость его береговой линии по обоим берегам Нижней Тунгуски - 2000 километров, а если взять все притоки, то не обойдётся и 4-5 тысячами. Придётся убрать сотни тысяч кубометров леса, ведь Нижняя Тунгуска является естественной границей северной и средней тайги. Береговые террасы здесь покрыты высокобонитетными ленточными лесами. По северным притокам густые лиственничники, по южным - лиственничные, елово-лиственничные и смешанные леса с кедром.

Что за лес здесь растёт? В основном, на 60-70 процентов, неделовой. Его не вывезешь и не продашь, и его столько, что, боюсь, гидростроители запросят пардону, когда непосредственно с этим столкнутся. Это вам не Ангара, а Угрюм-река, и такой объём древесины отсюда не сплавишь на Енисей и не складируешь на вершинах гор. Конечно, будет соблазн решить дело проще, кое-что подчистить по Тунгуске, а остальное затопить на корню, но это будет не рациональным, а варварским решением, поскольку затопленный древостой даст дополнительное отравление воды.

Напомню о том, что девственные леса Эвенкии являются важнейшей частью кислородообразующей системы планеты. Следовательно, принадлежат всему человечеству и его будущим поколениям. Поэтому оставьте их, пожалуйста, в покое, господа природопреобразователи и покорители рек сибирских!

А каких трудов будет стоить прокладка ЛЭП на протяжении тысяч километров, по таёжным горам и болотам? Эта ГЭС - поистине циклопическое сооружение, фантастический ущерб, сказочные затраты.

Имеет ли на это право правительство России, когда вокруг так много насущных нерешённых проблем?

Владимир ТЕМПЕЛЬ ОСТАВЬТЕ ТУНГУСКУ В ПОКОЕ!. // Красноярский рабочий (Красноярск).- 07.02.2008.- 024