|
Мерцает на горушке огонек
[2007-12-08]
У власти планов громадье, а жизнь в глубинке держат только остальцы.
На углу нежилого дома в середине деревни Орюковской висит ржавая металлическая
пластина, на которой еще можно прочесть надпись о том, что в этом доме живет
(теперь уже жил) почетный колхозник Коптяев Александр Ильич. Свернув с
единственной улицы деревни напротив дома Коптяева на нетронутый ослепительной
белизны снег, как сразу пожалел, что не забросил в салон автомобиля перед
поездкой в этакую глухомань свои серые катанки. Московские ботинки, хоть и с
натуральным мехом, для пешей прогулки до соседнего выселка за речкой Заячьей
явно не годились.
Но, делать нечего, надо идти прямо по снежной целине, ориентируясь по березовым
вичкам, выставленным с обеих сторон занесенной снегом тропинки. Там, впереди, на
высокой горушке, виднелись несколько старых изб выселка Пошиваевский. В одном из
этих домов обитает единственная жительница деревеньки Афанасия Петровна Армеева.
Именно к ней и предстояло мне торить нелегкий путь.
Хозяйке выселка поклон
Угор оказался настолько высок, а снег глубок, что взять его с ходу не удалось,
пришлось сделать пару остановок: перевести дух и оглядеться. Слева, километрах в
полутора, серел на соседней горушке еще один выселок - Костинский. Там на
сегодня поддерживают жизнь два сельских жителя. Справа вплоть до отдаленного
леса простиралось заметенное снегом поле. Из-под снега густо темнели заросли
сухих, явно не культурного назначения трав. А позади остались Орюковская и
незамерзшая речушка, над руслом которой проложен узкий металлический мостик,
соединяющий высокие берега.
Но вот наконец-то высота взята, и я стучусь в дощатую входную дверь,
предварительно отметив очищенную от снега тропинку к колодцу и площадку перед
крыльцом. Значит, все правильно: другие дома теплом не наполнены, и
гостеприимства не окажут.
Хозяйка Афанасия Петровна Армеева (на снимке), едва представляюсь ей, сразу же
замечает, что слыхала о таком, и газетки тоже почитывает. Хотя почту в ее
селеньице давно уже не носят, в Орюковской у приятельницы Галины Петровны
Дружининой иногда о районных новостях узнать кое-что можно.
Невысокая, ладно сбитая седая женщина с чуть поблекшими, но еще сохранившими
живой блеск глазами сразу начинает собирать на стол.
- Побаешь и запишешь все потом, сначала вот супу горячего похлебай, чаю кружку
выпей. На днях сын Володя из Ленинграда (она привычно именует город на Неве
прежним советским названием) приезжал, поросеночка зарезали, так суп-то из
свежины. Он мяса сумку наклал и увез в город, там еще окромя его две дочери моих
живут, - рассказывала Афанасия Петровна, между делом ставя на стол все
необходимое.
Большой высокий пятистенок с пятью оконцами по фасаду и с перерубом был
рассчитан, видать, на большую деревенскую семью. Да так оно поначалу и было.
Именно здесь, в Пошиваевской, и прошла наиболее значительная часть жизни
Афанасии Петровны. Хотя родилась она в одной из соседних деревушек.
Не постучится
в ее дверь
почтальон
Не одно десятилетие прожила она в этом доме с мужем Иваном Лаврентьевичем. Троих
детей нажили и подняли. Здоровьем богатырским муж не отличался, поэтому без
малого тридцать лет носил почту по окрестным деревням. Летом пешком, зимой все
больше на лыжах.
- Газет тогда люди выписывали много, сумка была тяжелущая. А нередко ведь еще и
посылки приходили. Вот уж восемнадцать годков как нет Ивана Лаврентьевича на сей
земле. Так с тех пор и живу тут одна, - неспешно вспоминает прошлое Афанасия
Петровна. - Раньше тут у нас домов полтора десятка было, и народу тоже много. А
теперь, сам видел, пяток изб стоит всего-то. Да еще одна по соседству, совсем
худющая - без окошек, без дверей. Вся моя жизнь тут прошла, нигде кроме колхоза
"Родина" не робила. Грамоты-то не осилила, не до учебы было, поэтому все время в
полеводстве да на ферме. А последние шесть годов на свинарнике:
- А в деревне в статусе единственной жительницы вы давно?
- Да считай шесть или семь годов как соседи мои Николай и Евгения Лазарева
померли. Летом-то приезжает сюда одна женщина, дом отремонтировала и огородец
держит тут, а зимой не с кем словом обмолвиться.
- А внуки питерские бабушку не навещают?
- Пока были малы, наведывались. А больше не ездят, скукота, говорят, тут у тебя.
Им танцы, музыку, компанию надо. А у нас тишина да покой.
На восьмой десяток мне, а я каждое лето поросенка, а то и двух держала. Только
трудно и хлопотно это стало. Корма дорогие, да и много ли в рюкзаке в экой то
угор принесешь? Но картошку рощу. Володя Коптяев участок пашет, а остальное я
сама обихаживаю, без дела не сижу. Дров сын на зиму запас в достатке. Только
много их идет, три печи топить приходится, на угоре выдувает тепло: Припасов
тоже всяких наносили. В магазин в Орюковскую, считай, и не хожу. Он робит мало,
да и то не кажинный день. Хлеб сама пеку, только мука вот оказалась не больно
добра. Поросенка боле, брать не стану. Вот козлушку - ту бы взяла. Ту легче
кормить, да и молоко полезное. Не слыхал, не продает ли кто?
Своя земля - она и есть своя
Слушаю собеседницу, оглядываю внутреннее убранство избы, и ловлю себя на мысли:
а ведь все это мне знакомо. И не только из своего деревенского детства, а и по
другим малым деревушкам района, по другим избам, где приходилось бывать
неоднократно. Почти везде быт одиноких людей устроен одинаково. А Афанасия
Петровна между тем ведет рассказ о своей жизни дальше:
- Я на свою жизнь не жалюсь. Дочери зовут в город, да не поеду пока. Не смогу
там жить взаперти. Тут то вон у меня какой вид из окошка. А летом и того баще:
грибы, ягоды, все рядом. Ну а коли занемогу, согласна бы в район, в дом
престарелых, все на своей земле.
Мы долго говорили с Афанасией Петровной о сегодняшней жизни, потрясли и
колхозное прошлое, о котором ей вспоминать явно приятно. Общительная и
доброжелательная собеседница, она говорила много и охотно. Да и темы для
разговора были близки и знакомы. Сдаваться невзгодам, пасовать перед природными
трудностями, хоть здоровье и не в полном порядке, она не намерена. Глубокие
снега, студеный резкий ветер и одиночество не пугают. Без работы не сидит: надо
снег откидать, воды из колодца принести, дров наносить, печки вытопить, сварить
что-нибудь, хлеба испечь, баньку по субботам натопить: Работы много! Но Афанасия
Петровна даже в столь отдаленном далеке по телевизору следит за событиями в
стране и мире. На выборы, скорее всего, она не ходила, и не потому, что не
желает, просто едва ли доберутся до ее выселка члены избирательной комиссии,
ведь в Орюковской участка нет.
: Гостил я в доме Афанасии Петровны вроде бы и недолго, а следы мои в поле уже
успел ветер снегом задуть. Пришлось снова, считай, по целине брести. Но и
уехать сразу не удалось. Жители Орюковской пожаловались, что магазин у них
потребкооперация закрывает, невыгодно его содержать. Теперь будет раз в неделю
автолавка приезжать, и все. Хотя живут тут постоянно в нескольких населенных
пунктах около тридцати человек. Да и работы никакой нет, на свинарнике занята
одна семейная пара. А еще лет двадцать назад жизнь кипела, животноводство
развивалось, техника была, жилье строили. Ныне о том только воспоминания
остались. Правда, перед выборами всем план Путина разносили, а в нем сказано
"План Путина" - это программа:. развития каждой области, района, города и
деревни. Это курс перемен к лучшему каждого гражданина России. Значит,
Пошиваевской и Орюковской тоже, как и Афанасии Петровны. Так что ждите,
граждане.
На обратном пути тормознули на росстанях, по пути подвезли до Нагорской медичку.
Рассказала она, что обслуживает по окружной дороге 12 живых деревень и 111 душ
наличного населения в этой части МО "Ростовско-Минское". Ну, а нежилые деревушки
в расчет уже не берутся, их век на земле, можно сказать, завершен. Только, чем
дальше, тем таких селений становится все больше.
Олег Борисов, Устьянские Вести
| 
