|
Ленина к власти привёл... каргополец?
[2007-11-10]
Накануне 90-летия Октябрьской революции в малом зале ЦКиОМ довелось услышать
довольно интересное выступление. Бывший корабел Севмаша народный депутат России
в 1990-1993 годах Альберт Николаевич Буторин рассказывал о событиях 25 октября
1917 года, об обстоятельствах взятия большевиками Зимнего дворца.
Оратор привел интересные сведения, что Зимний был взят не в результате штурма,
а, наоборот, практически без единого выстрела.Такой ошеломляющий успех,
оказывается, обеспечили два парламентера. Одним из них был наш земляк, уроженец
деревни Григорьевская Каргопольского уезда Яков Никитич Набатов.
Еще в 80-е годы "Северный рабочий" рассказал читателям о знакомстве Буторина с
Набатовым. В громкой публикации "История одной папки" шла речь о трагедии 1937
года, в результате которой фронтовик и крупный работник экономики был
репрессирован. Но в беседах затрагивались события и более раннего периода.
В Первую мировую войну Яков Никитич служил в дивизии генерала Корнилова, к слову
самой боеспособной на русско-германском фронте. Когда это соединение летом 1917
года оказалось под Петроградом, рядовой Набатов вместе со своим полком перешел
на сторону большевиков и даже возглавил полковой солдатский комитет.
Первая жена Набатова, Пелагия Яковлевна, уроженка Шенкурского уезда, в Первую
мировую войну добровольно ушла в армию и тоже
служила в дивизии генерала Корнилова - в знаменитом женском батальоне. Том
самом, который летом 1917 года был отозван с фронта в Петроград для охраны
Зимнего дворца. Командовала женским батальоном отважная сибирячка Мария
Бочкарева, удостоенная за храбрость офицерского чина и отмеченная четырьмя
Георгиевскими крестами.
24 октября 1917 года из Смольного от Военно-революционного комитета шли
телеграммы и телефонные звонки морякам Кронштадта и ставшим на сторону
большевиков частям столичного гарнизона о том, чтобы занять жизненно важные
пункты столицы и взять Зимний дворец. Однако командир женского батальона,
утверждал Буторин, ссылаясь на воспоминания Набатова, так организовала охрану
Зимнего, а огневые секторы
пулеметных расчетов так плотно перекрывали Дворцовую площадь, что любая попытка
взять его штурмом была обречена на провал. Площадь просто оказалась бы усеянной
трупами атакующих.
Бочкаревой в тот роковой день в Зимнем дворце не было. Она по служебным делам
находилась в Гатчине. Женщины-бойцы, видимо, в отсутствие командира притупили
бдительность. 25-го ближе к полуночи на площадь вышли два солдата с белым
флагом. Одним из них был Набатов. Он и обратился к "орлицам": мол, есть ли среди
вас мои землячки из Архангельской губернии? Одна из них по имени Пелагия
отозвалась. Завязался дружеский
разговор. Вспоминали, как трудно было на фронте, как вместе сражались с
германцами.
- Неужели вы будете в своих стрелять? Вы ведь всех пас тут уложите! - заявили
парламентеры.
- Нет, в своих мы стрелять не будем, но и дворец не дадим на разграбление.
- Так мы свою охрану выставим,- заверил Набатов. - Пропустите только наш
караул, а сами, раз уж вам так приказано, находитесь при своих пулеметах, а то
можете спокойно идти отдыхать.
Вскоре вооруженный отряд матросов и солдат прошел в Зимний дворец, внутренние
помещения которого охраняли не нюхавшие пороха юнкера. Их быстро разоружили.
Двух пьяных матросов,попытавшихся ворваться в винные погреба, часовые из
женского батальона подстрелили. После этого желающих отведать царского вина, а
заодно и насладиться женским телом не нашлось. Зато в Смольный ушла депеша;
Зимний захвачен, Временное правительство арестовано. Так состоялось событие,
которое большевики через некоторое время назовут Великой Октябрьской
социалистической революцией.
- В тот день Набатов нашел себе будущую жену, а Россия стала Советской, - с
пафосом заключил Буторин эту часть своего увлекательного рассказа.
После гражданской войны большевик Яков Никитич Набатов обосновался с женой в
Архангельске и вырос там до руководителя местной промышленностью Северного
края. Однако он твердо хранил тайну своей женитьбы на бойце женского батальона,
охранявшего Зимний дворец. А ведь был вправе гордиться тем, что отчасти
благодаря Пелагии Яковлевне 25-26 октября 1917 года на Дворцовой площади не
пролилась кровь.
Семен ТЮКАЧЁВ, Северный рабочий
| 
