|
Николай Брулетов ни на что не жалуется...
[2007-11-14]
Без малого сорок лет он прикован болезнью к кровати, но не отчаивается, все
время находит для себя дело
Радушный хозяин обычно встречает гостей у порога. Но исключения бывают. Мы вошли
в квартиру и, остановившись у двери, принялись раздеваться в коридоре. Из
комнаты по соседству по-слышался бодрый голос хозяина дома:
- Проходите, проходите сюда.
Однако к порогу никто не вышел.
Проходим. Небольшая комната. На стенах - туго набитые книгами полки, сбоку -
телевизор, старенький компьютер на столе. У стены кровать. Над ней - от спинки
до спинки - укреплен на высоте вытянутой руки металлический прут. С постели,
приподнявшись на локте, нас встречает улыбкой человек.
Возраст его с первого взгляда определить трудно. Если судить по открытой улыбке,
ему лет сорок, ну сорок пять от силы. Позже, приглядевшись, понимаешь: ошибся
лет на пятнадцать.
А может, не только улыбка ввела в обман. Сильное рукопожатие при знакомстве,
фигура атлета, которой может позавидовать даже тот, кто целыми днями пропадает в
тренажерке, накачивая мускулатуру.
Правда, атлет - это лишь то, что видно по пояс из одеяла. Мы в гостях у Николая
Брулетова, человека, который без малого сорок лет прикован болезнью к домашней
койке.
- Зовите меня Николай, - сразу отметает он в сторону непривычное для уха
отчество Ксенофонтьевич.
* * *
В армию Николай ушел из поселка Лойга крепким здоровым парнем. Служил в
Мурманской области. Беда случилась в шестьдесят восьмом, когда, занимаясь на
турнике, крутил "солнышко". Внезапно пальцы соскользнули с перекладины, и он с
размаху грохнулся на землю. Сам после такого падения подняться уже не смог,
товарищи на руках унесли в медчасть. Руки-ноги были целы, а вот позвоночник...
В госпитале определили диагноз: разрыв позвоночных связок. Травма была столь
серьезна, что когда делали операцию, думали, не выкарабкается парень. Уже и
родителей из дома вызвали. Он выкарабкался. Полгода пролежал на больничной
койке. Потом ему сказали: отправляем домой.
- А я и говорю: везите меня хоть куда, только не в Лойгу. Стыдно было дома в
таком виде перед всеми появляться. Хорошо, говорят, отправим тебя либо в Котлас,
либо еще куда в больницу. Да там у них уже все оговорено было: два солдата из
части повезли на поезде, по дороге сказали, что в Лойгу приказано довезти.
Так и доставили, неходячего, отцу и матери.
- Нет, отчаяния не было. Все еще надеялся, что встану на свои ноги. Не могу не
встать, ведь и здоровье крепкое, и возраст не такой, чтобы пенсию по
инвалидности получать. Несколько раз возили в Архангельск, лежал там в больнице.
Кто-то поддерживал, кто-то... Тут, в Лойге, такой товарищ был, что пришел ко мне
в больницу и сказал: ты больше года не проживешь, не протянешь. Я говорю: ну
ладно, поживем - увидим.
Ни лекарства, ни месяцы, проведенные на больничной койке, не помогали. Ноги по-
прежнему оставались неподвижными. Николай понял одно: нужно найти какое-то
занятие, чтоб отвлечь себя от болезни, от самых мрачных мыслей, которые вопреки
воле рождались в голове. Еще раньше армейский дружок предложил заняться
радиолюбительством, в этом деле ноги не нужны, тут время и терпение требуются.
Так в его комнате рядом с кроватью появились на полках книги и журналы по радио.
Начинал с самых азов, выучил азбуку Морзе. Возникла проблема с аппаратурой, но
тут помогли друзья, и у Николая появилась возможность выходить в эфир.
- Среди радиолюбителей свои соревнования проводятся: кто больше наберет связей,
за это очки начисляются. Я тоже участвовал, но не ради призовых мест, просто
ради самого участия.
Увлечение радио помогло найти новых друзей: Геннадий Строганов из Коряжмы,
Сергей Матвеев из Архангельска, а котлашане Александр Швецов и Сергей Кудрявцев
даже приезжали к Николаю Брулетову в Лойгу.
* * *
Годы шли, но мало что менялось в этой небольшой комнатке. Появилась инвалидная
коляска, вон она, стоит у самого входа. Пользоваться ею приходится не так часто,
разве что летом иной раз с чужой помощью выезжает во двор. Все так же висит над
его кроватью металлический прут - помощник в передвижении по постели и
спортивный снаряд одновременно. Николай много читает: книги, газеты - все это
прочитывается до строчки.
Занялся конструированием, у него и сейчас на веранде целые коробки всевозможных
радиодеталей лежат. Что делал, то обычно отдавал знакомым. После радио появилось
новое увлечение: принялся собирать компьютерные самоделки. Этот старенький с
виду компьютер на столе тоже почти весь собран его руками. Мы в своей обычной
жизни как привыкли: устарел морально компьютер - и работает-то он медленно, и
возможности не те - вот и спешим в магазин для покупки более новой, современной
модели. Николай поступает иначе: заменил блок - вот тебе и новая модель
получилась.
А к Интернету подключился не так давно. Подумалось мне: это, наверное, его самое
главное увлечение. Люди возрастом помоложе да телом здоровые, не в пример моему
герою, и те, бывает, часами, если не сутками пропадают у экранов мониторов.
- Нет, Интернетом я пользуюсь нечасто, - начисто опроверг Николай мои
предположения, - это штука, конечно, хорошая, но денег туда нужно много
вкладывать. Я пользуюсь им в основном для письменного обмена. А вот без
компьютера обойтись трудно, там у меня много всякой информации хранится, в
книгах не нужно рыться. Правда, сейчас думаю о том, что надо бы опять к занятиям
радио вернуться. А то - компьютер, телевизор - только зрение от них стало
сдавать.
Одним словом, дел хватает. Иногда возится с радиодеталями или с книгами целыми
часами, устает за день так, что к вечеру не остается сил.
- Я этому даже рад, - говорит с улыбкой, - если бы никакого увлечения не было,
не было дела, тогда бы всякие мрачные мысли в голову стали ползти.
От мрачных мыслей все равно не избавиться, они и сейчас рождаются в голове,
грозя обернуться отчаянием. Да и обычное человеческое горе не обходило эту
комнату стороной. Умер отец, остались жить вдвоем с матерью. Она стала как бы
продолжением сына. Бывало, понадобится в работе какая-то деталь к новой
замысловатой радиоконструкции - матери скажет: в коробке синего цвета посмотри.
Сходит она на его "склад", скоро нужное отыщет и сыну принесет. Знала, где
искать.
Потом и матери не стало. Ухаживать за Николаем взялась социальный работник
Валентина Михайловна Сухорученко: она и воды в дом наносит, и печь истопит, и
накормит.
Вместе со мной в гости к Николаю пришли глава поселковой администрации Юрий
Корякин и заместитель главы районной администрации по экономике и финансам
Александр Шерягин. Пришли и женщины, те, что ухаживают за Николаем, чаще других
навещают его. Одна из них не выдержала, воспользовавшись присутствием
начальства, попросила:
- Вот бы с дровами человеку помочь. А то ему надо самому заботиться, чтобы их
привезли, распилили, раскололи, уложили. На все нужны денежки, и ему в этом
никто не помогает.
- Это все мелочи, - перебил Николай, - это ладно, я для себя сделаю. Вот если бы
сделали с Садовой улицы до Первомайской трапик (так в Лойге называют деревянные
тротуары. - О. У.), чтобы воду по ним на тележке можно было возить, было бы
замечательно. Воду мне возит тетя Валя, а трапики туда-сюда под ногами ходят.
Поселковый глава пообещал:
- Трапики обязательно отремонтируем. Мы в этом году уже приступили к работе, на
следующий год будем ремонтировать на вашей улице.
* * *
Из родственников Николая в Лойге осталась только одна двоюродная сестра.
- Нет-нет, одиноким я себя не считаю. Для меня все родные, кто приходит ко мне,
все свои. Слов жалости к себе я вообще не слышу, их никогда не бывает. Наоборот,
мне приходится порой других, а не себя жалеть. Приходит новый человек,
разговорились, и вот уже он мне о своей беде рассказывает, о какой-то проблеме
сложной. Тут уж стараюсь, какой могу, совет дать. Гляжу: снова приходит. Алкаши,
те заходят, чтоб на чекушку дал. Приходят: ты мой золотой! Как не дашь, могут и
матюгами послать...
Вообще, гости в дом к Николаю приходят часто. И объясняется это, по-моему, очень
просто. Мы, здоровые и сильные, то и дело жалуемся на низкие пенсии-зарплаты, на
дороговизну в магазинах, на свои болезни. А тут человек, которому как раз есть
на что пожаловаться в этой жизни, встречает вас неизменной улыбкой. Он не ждет
слов утешения от вас, а сам готов и успокоить, если нужно, и внушить надежду, в
конце концов просто с вами по-доброму поговорить.
Приходят женщины-соседки потолковать, поделиться новостями поселковыми. Заходят
сюда ребятишки, с ними тоже Николай находит общий язык.
- Он никогда ни на что не жалуется, - рассказывала потом, когда мы уже вышли на
улицу, одна из женщин, Мария Андреевна Бабенко. - Всегда с улыбкой, всегда в
хорошем настроении. Вы знаете, он ведь совсем недавно горе перенес: у сестры муж
умер. Но ничем этого не показал, все так же был рад гостям, улыбался, вы же
видели?
- Если обратишься к нему с просьбой в чем-то помочь, никогда не откажет, -
замечает глава поселковой администрации Юрий Корякин. - Отмечался у нас в
Устьянском районе День труда. Нужно было к празднику сделать фотостенд о лучших
производственниках. Обратились к Николаю. Он говорит: вы только сами снимите их
на цифровой фотоаппарат. Мы всех сфотографировали, принесли ему фотоаппарат, так
он к утру сделал нам замечательные снимки.
Да, фотография - давнее увлечение Николая. Когда просили, снимал, делал снимки,
но тоже просто так, не на продажу. На книжной полке несколько фотоальбомов. В
одном из них, самом пухлом, гости этого дома, те, кто заходил сюда хотя бы на
несколько минут. Разные лица, только фон на фотографиях один: тот же рисунок
обоев за спиной, та же книжная полка над головой.
Когда мы уже собирались уходить, он попросил встать нас рядом и достал из ящика
стола фотоаппарат. Мы стали потеснее друг к другу, плечо к плечу: в небольшой
комнатке все ж таки тесновато. Сверкнула вспышка...
- Вот у меня теперь останется фотоснимок и о нашей с вами встрече, - улыбнулся
на прощание Николай, убирая фотоаппарат.
Фото автора.
Олег УГРЮМОВ., Правда Севера
| 
