|
"Звездочка" в душе -на всю жизнь
[2007-11-13]
Этими воспоминаниями о событиях, происходивших ровно полвека назад, онежанка
Ида Ивановна Волкова решила поделиться только сейчас. Связаны воспоминания со
студенческими годами, во время которых ей довелось дежурить на станции
визуального наблюдения, созданной при Архангельском пединституте, и следить за
полетом первого в мире советского искусственного спутника Земли. Мы решили
приурочить этот рассказ не только к 50-летию запуска спутника (дату мир уже
отпраздновал 4 октября), но и к очередному юбилею института, ныне - Поморского
университета - 75-летию вуза, отмечаемому в этом ноябре. Впрочем, обо всём - по
порядку...
- Я родилась в Онеге, - рассказывает Ида Ивановна. - В 1954 году окончила здесь
среднюю школу, и в этом же году поступила в Архангельский педагогический
институт, на физико-математический факультет, отделение математики. Тогда шло
разделение на математиков и физиков, и нас должны были готовить на учителей
математики, срок обучения - 4 года.
Правда, на третьем курсе из нас решили сделать учителей широкого профиля, то
есть и "физиков", и "математиков", -перевели на пятигодичное обучение, объединив
оба отделения.
Уже тогда (а это был 1956-57 учебный год) однокурсник Георгий Яблоновский, (он
как раз из группы "физиков"), прочитал нам лекцию об искусственных спутниках
Земли. Мы восприняли ее как что-то фантастическое, несерьёзное. В сознании у
всех со школы было одно: спутник Земли - это Луна. Разве можно создать
рукотворную Луну?.. Но, возможно, преподаватели как раз и поручили Георгию
подготовить такую лекцию, чтобы морально настроить нас на "спутниковую" тему.
После третьего курса мы с однокурсницей, тоже онежанкой Люсей Миконовой,
пропели лето в спортивном лагере "Боброво", неподалеку от Архангельска,
поскольку входили в сборную института по легкой атлетике.
И поэтому в сентябре 1957 года, когда весь курс должен был ехать
на уборку урожая, мне пообещали, что буду отдыхать.
Я прибыла в Онегу, на другой день уехала в Тамицу, где жили мои дедушка, бабушка
и тетя. Но уже через два дня пришла работница почты (квартирных телефонов тогда
в деревне не было) и сказала: "Звонила мама, тебя срочно вызывают в институт".
Оказалось, причина в том, что по области не стало хватать преподавателей наших
предметов, и нужно было кого-то срочно выпускать. Вышестоящее руководство
решило, что "физиков" за оставшийся год не подготовить, поэтому их оставили на
пятилетнем обучении, а "математиков" снова вернули на четырехлетнее, сделав нашу
группу выпускной. Стали читать по четыре пары лекций в день, чтобы выпустить
весной 1958 года, что и было сделано. И одновременно, начиная с сентября, нас
готовили к наблюдениям за первым искусственным спутником. То есть - почти за
месяц до его старта...
- Стало быть, для вас, студентов, предстоящий запуск но был неожиданностью, как
для большинства жителей Советского Союза, да и мира, узнавших о событии из газет
или по сообщению диктора Юрия Левитана?
Мы знали о том, что идет подготовка к запуску спутника. Но когда именно его
запустят -
этого не предполагали ни мы, ни наши преподаватели, руководители. А руководили
подготовкой и последующими наблюдениями лекторы нашего факультета: преподаватель
астрономии Борис Николаевич Гиммельфард и физики - Антон Дмитриевич Чирцов.
- Как вас готовили к наблюдениям?
Во дворике института, за его главным корпусом, была оборудована станция
визуального наблюдения. Она представляла собой площадку, где были расставлены
грубо сколоченные столы. На столах, прямо под открытым небом, располагались
зрительные трубы. Трубы небольшие: длиной около 50 сантиметров, в диаметре -
около 15 сантиметров, на подвижных штативах. Астрономию мы изучали на лекциях, а
всему остальному нас готовили уже во внеурочные часы. Днем показывали, как
предстоит работать, а ночью - шли тренировки.
Была и связь: на магнитофонной
ленте включали записанные звуки метронома, а у каждого наблюдателя находился
ключ-передатчик аппарата Морзе. Когда спутник еще не был запущен, тренировки
велись с "воображаемым" небесным телом, летящим по определенной траектории. А уж
после 4 октября - всё началось по-настоящему. У преподавателя Антона Дмитриевича
был и бинокль, окуляры которого настроены на максимальную дальность - звездное
небо. Дежурили мы каждую ночь.
Если в поле зрения трубы, допустим, моей, попадал спутник, я говорила "вижу", а
когда я засекала, возле какой именно звезды он пролетает, -говорила "есть!" и
одновременно нажимала на ключ передатчика, то есть подавала сигнал.
Нам, перед началом наблюдений, выдали валенки (купить их в ту пору было сложно,
в стране не хватало обуви), армейские шапки, а у кого не
было зимних пальто - тем выдавали еще армейские полушубки. Словом, приодели...
Спать хотелось очень. Посудите сами: днем - четыре пары лекций, занятия в
спортивной команде, а по ночам - дежурство. Когда получалось - спали прямо в
аудитории, перед выходом к зрительной трубе.
- С какой целью велись эти наблюдения?
- Станцию визуального наблюдения в Архангельске (а сеть таких станций была
развернута по всей территории СССР) создавали для того, чтобы сравнивать
расчетную орбиту спутника с той траекторией, по которой он летел фактически.
Преподаватели примерно знали заданные параметры полета, мы же, студенты -
следили за фактическими. И вот, когда диктор Всесоюзного радио Юрий Левитан
говорил: "Траектория полета спутника близка к расчетной", - тут как раз и нужны
были данные, получаемые со станций визуального наблюдения, в том числе с нашей.
Кстати, наша станция приходилась самой северной в стране. И, как нам говорили
преподаватели, давала точные результаты. Дворца пионеров с его обсерваторией в
Архангельске тогда еще не было...
Траекторию, по которой шел спутник - так называемый небесный меридиан - наши
зрительные трубы перекрывали "с запасом". Каждому наблюдателю - поручен свой
"кусочек" звездного неба, на него и была нацелена труба. И не одна, а сразу две
- внахлест. Это - чтобы данные были более объективными, и подтверждались вторым
наблюдателем. Спутник пролетал как минимум, через две соседних трубы
одновременно. Разумеется, свой участок неба каждый наблюдатель должен был знать
досконально, за считанные секунды определить, мимо какой звезды пролетел
спутник, и сразу же дать радиосигнал.
- А каким он выглядел через окуляр трубы?
- Как маленькая звездочка. Маленькая, но яркая. Спутник было видно и
невооруженным глазом. Мы и когда не стояли на дежурстве, а гуляли по городу, все
равно смотрели в небо, чтобы увидеть его. В связи с этим запомнился такой
эпизод. Идем мы, смотрим на звезды, а навстречу - юноши. "Что вы там смотрите?"
- "Спутник"... "А я вам в спутники не подойду?" - спросил один из них...
- Сколько же всего наблюдателей дежурило на станции?
- Около 75 человек - это и городские студенты, и мы, кто жили в общежитии.
Одновременно вели наблюдения около десяти студентов. Так как наше общежитие
находилось рядом с площадкой для наблюдения, то нас вызывали на дежурство чаще
других. Ведь нередко приходила телеграмма: провести внеплановые наблюдения,
чтобы сверить параметры полета. Ровно три месяца вели мы эту работу. 4 января
1958 года спутник, постепенно терявший высоту, сошел с орбиты и сгорел в
плотных слоях атмосферы...
Онежан, вернее - онежанок, среди наблюдателей - студентов было четверо. Это
Светлана Федоровна Барышева (в девичестве Михеева), Елена Петровна Сергеева
(Железова), уже упомянутая мною Людмила Степановна Госькова (Никонова) и я.
- Как сложились их, и Ваша, дальнейшие судьбы?
Все живы, но - давно на пенсии. Людмила Степановна живет в Онеге. Работала во
второй, затем в вечерней школах. Елена Петровна преподавала в АЛТИ. Светлана
Федоровна сначала преподавала в одном из районов области, долгое время - в
Онеге, а потом уехала в Новодвинск. Ну, а я, по направлению, да и по личному
желанию, приехала после учебы домой, в Онегу. Начинала работать в средней школе
N3, затем - в восьмилетней школе N5. Пять лет была инспектором в РОНО, а перед
пенсией и несколько лет будучи пенсионеркой - работала в интернате.
Кстати, в 1961 году, когда полетел Гагарин, я вела урок в 10-м классе. Вдруг в
кабинет стучится учительница Галина Александровна Уловская и радостно говорит:
"Запустили космический корабль!.." И насколько же уже привыкло, поменялось наше
сознание! Еще пять лет назад мы не верили в возможность полета искусственного
спутника, а тогда я подумала: "Ну и что, что запустили, они же теперь летают
один за другим...". А Галина Александровна выдержала паузу и воскликнула:
"Корабль с человеком на борту!!! Это - советский гражданин, майор Юрий
Алексеевич Гагарин!". Тут уж, конечно, ликованию не было предела...
И еще интересный факт. Можно сказать, что космос, спутники, стали семейным нашим
делом. В 2002 году мой внучатый племянник Андрей Лемешенко попал служить в
военно-космические силы. Воинская часть эта стоит в Воркуте, я ездила к нему на
присягу. И, как удалось узнать в беседе с заместителем командира по"
воспитательной работе, по сигналам, передаваемым из этой воинской части,
включаются двигатели у спутников, благодаря чему они остаются на постоянных
орбитах, и "крутятся" вокруг Земли долгие годы, обеспечивая потребности
различных ведомств, стран, да и нас с вами... А 4 октября у Андрея - день
ангела, в тот же день он и демобилизовался. Сейчас живет и работает в
Петербурге.
- Отметила ли область, страна Ваше дежурство по наблюдению за первым ИСЗ?
- Конечно, ни о какой оплате этих дежурств речи тогда не велось. Нас всех, кто
наблюдал за спутником, наградили Почетными грамотами и значком. Это был первый в
мире значок с изображением искусственного спутника Земли. В свободную продажу он
не поступал. Храню этот значок по сей день, как реликвию.
За годы преподавания в школе, да и после, я никому не рассказывала о том, как мы
наблюдали за спутником. Хотя особого секрета в этом не было, никакой подписки о
неразглашении с нас никто не брал. Вам, газете "Онега", вот, решилась рассказать
- видимо, внутренне "созрела" для того, чтобы поделиться с земляками
сокровенным... Да и эта маленькая звездочка осталась в моей душе на всю жизнь!
Илья ИКОННИКОВ., Онега
| 
