Архив, Заявка на поиск

Цитадели заполярья

Заполярные земли

Региональное
законодательство

Поиск работы в заполярье

Кто здесь живет?

Кто прославился?

Аввакумовские чтения.

[2007-12-14]

Аввакумовские чтения.

Продолжаем рассказ о событиях XVII века. Историки называют его непредсказуемым, бунташным: мало кто думал о России, все думали только о своих интересах. Не правда ли, речь будто про наше время. И как иначе, ведь в России "все всегда актуально". Почему? Может быть, потому, что русский человек без оглядки кидается в угар реформ, постоянно ищет четкие национальные идеи. Лишь бы были духовные лидеры. Среди них протопоп Аввакум Петров. Люди такого могучего духа появляются не часто и не в каждой стране.

Строптивый протопоп

"Рождение же мое было в Нижегородских пределах, за Кудмою-рекою, в селе Григорове. Отец ми бысть священник Петр, мати - Мария, инока Марфа. Отец же мой прилежаше пития хмельнова; мати моя постница и молитвенница бысть, всегда учаше мя страху божию", - так начинает свое "Житие", исповедь горячего, изболевшего сердца протопоп Аввакум Петров, идеолог старообрядчества.

Родитель, попивавший изрядно, скончался, когда Аввакуму, старшему сыну, было 17 лет. На его плечи легла нелегкая забота о младших братьях Козьме, Герасиме и Ефиме. Известно, что как воспитан человек, так он и живет, а для Петрова жить - это значит Богу служить. Все братья стали священниками. О судьбе младших Петровых сохранилось совсем немного сведений - жили они в Москве, служили в дворцовых церквях, Ефимий был даже псаломщиком у сестры царя Ирины Михайловны. Он умер самым первым из братьев, во время чумы в 1654 году. Дальнейшая судьба Козьмы и Герасима неизвестна.

После смерти мужа матушка решила старшего сына женить и уйти в монастырь. 17?летний жених стал молиться Богородице: "Да даст ми жену помощницу ко спасению". Такова нашлась в Григорове же, сиротка Настасья, дочка купца Марка. Было невесте всего-то 14 годочков, но в то время такие ранние браки не были редкостью, суровая жизнь рано готовила человека к самостоятельности. В 1642 году Аввакума рукоположили в дьяконы, через два года он стал попом в Лопатищах. В повседневной жизни он исповедовал суровый аскетизм. Обличение, исправление нравов - любимое занятие протопопа: "Как ведь не обличать, коль не каются..." Прихожанам это не нравилось, и не раз он бывал ими жестоко бит, а в 1647 году пришлось даже бежать, укрылись с семьей в Москве. Здесь Аввакум примкнул к кружку "ревнителей древлего благочестия". На яркого проповедника народной нравственности обратил внимание царь Алексей Михайлович. Он повелевает протопопу ехать в Юрьевец-Подольский. Какое там! Здесь он также слишком рьяно взялся за исправление нравов паствы. И уже через два месяца избитый протопоп с семьей вновь в столице. На этот раз он стал во главе старообрядческой оппозиции. Это навлекло гнев уже самого царя. "За ево многое бесчинство" Аввакума сослали сначала в Тобольск, а затем еще дальше - в Забайкалье. Патриарх Никон надеялся, что суровая жизнь в Сибири вышибет мятежный дух, укротит окаянного протопопа. Но строптивый Аввакум не сломался и в Сибири.

Настасья Марковна

Куда бы ни гнали протопопа - в ссылку в далекую дикую Сибирь или в ледяное Заполярье, за ним следовала его жена Настасья Марковна.Куда иголочка, туда и ниточка, а на руках грудные детки, холод, голод. Но ни разу миленькая страдалица протопопица, вымоленная "помощница ко спасению", не попрекнула своего батюшку. Возвращаясь из сибирской ссылки, Аввакум с женой и малолетними детьми брели по голому льду Неречи-реки. Выбившаяся из сил "протопопица бедная бредет-бредет, да и повалится, - кольско гораздо!" Споткнувшись об нее, упал на лед другой, такой же истощенный человек. Оба барахтались и кричали, а встать не могли, сил не было. Наконец, поднявшись, протопопица спросила у подошедшего мужа: "Долго ли муки сея, протопоп, будут?" На что он решительно отвечал: "До самыя до смерти, Марковна". На эти, как приговор, слова последовал мужественный ответ протопопицы: "Добро, Петрович, ино еще побредем".

Два года брел Аввакум с семьей из Сибири. Вернулся в Москву изнуренный пережитыми страданиями и длительным путешествием. Беспокоясь за судьбу жены и детей, он заколебался: проповедовать ли дальше слово Божие или отступиться? Жизнь улыбалась, маня славой, почетом, богатством. Царь принял его "яко ангела божия", предложил стать духовником. Алексею Михайловичу крайне нужна была поддержка Аввакума, потому что в нем народ видел своего заступника. "Что, господине, опечалился еси?" - поинтересовалась протопопица у мужа. Выяснив причину, Настасья Марковна благословила его: "Аз тя з детьми благословляю: дерзай проповедати слово Божие по-прежнему, а о нас не тужи; донде же Бог изволит, живем вместе, а егда разлучит, тогда нас в молитвах своих не забывай; силен Христос и нас не покинет. Поди, поди в церковь, Петрович, обличай блудню еретическую!" Не соблазнился и здесь мужицкий поп, поэтому через полгода после возвращения из Сибири его отправили в новую ссылку - на Мезень. А у Настасьи Марковны снова дитятко под сердцем, плод любви. Счастлив был огнеопальный протопоп в семье, и счастье было взаимным.

Детки

Всего детей у Петровых родилось восемь. В сибирскую ссылку поехали четверо: Ивану было 9 лет, Агриппине - 8, Прокопию - 5, новорожденному Корнею - всего 7 дней от роду. Ксения, Акилина и еще один сын родились в Сибири, но от голода и холода младшие там и умерли. В 1664 году, в ссылке на Мезени, родился последний сынок, Афанасий. Неистовый пророк с насупленными бровями, Аввакум был нежным и заботливым отцом. Любимицей у него была старшая дочка, Агриппина, ей он посвятил многие строки своего "Жития". Вспомнил о том, как она помогла семье выжить в суровых условиях сибирской ссылки, ходила просить милостыню. "Иногда робенка прогонят от окна, а иногда многонько притащит. Тогда невелика была, а нынче ей уже 27 годов, девицею, бедная моя, на Мезени с меньшими сестрами перебивается кое-как, плачючи живут. А мать и братья в земле закопаны сидят". С любовью относился Аввакум и к младшему сыночку Афанасию - последышку, "мизинцу". Ребенок отца не помнил, ему было всего полтора годика, когда Аввакума увезли из Мезени в Москву на Собор, чтобы уговорить покаяться и примириться с Церковью. Но непримиримый протопоп, как мы знаем, стоял на своем, и его сослали в заполярный Пустозерск. В письме из темницы отец писал: "Аще жив, мизинцу моему целование..."

Жизнь семьи на Мезени после заточения отца в Пустозерской тюрьме резко изменилась, начались тяжелейшие годы. В марте 1670 года и Настасью Марковну вместе со старшими сыновьями Иваном и Прокопием заключили в местную земляную тюрьму. Все тяготы по содержанию семьи целиком легли на плечи старшей Агриппины, в семье ее звали Огрофеной. Чтобы поддержать младших сестер, братика Афанасия и племянницу Марию, дочку Ивана, она опять вынуждена была просить милостыню. Но сами мезенские крестьяне жили настолько скудно, что на милостыню пропитаться было невозможно.

Сколько лет в тот раз просидела Настасья Марковна с сыновьями в тюрьме, неизвестно, но в марте 1682 года за какую-то провинность ее вновь арестовали. Дважды она посылала челобитные в Новгород, в которых просила "на Мезени ис тюрьмы освободить и жить на Мезени на свободе, дочеришек своих и внучку замуж выдать", потому что "без свободы ис тюрьмы... нихто не возьмет". В ответной грамоте ей дозволялось "тех дочерей и внучку выдать замуж на Мезени, за ково она выдать похочет и хто на них женится похочет же. И ис тюрьмы их освободить и корму им после освобождения не давать". Семья была обречена на голодную смерть, но Бог да добрые люди пособили, не уморили.

А отец в заточении горевал, что согласия между братьями не было. Хоть и жили они в одном доме, но хлеб ели порознь. Повзрослев, Афанасий совершил побег из Мезени, его нашли, вернули, а через несколько лет посадили в тюрьму за пьянство. В нетрезвом виде он оговорил своих братьев Ивана и Прокопия, будто бы отец, Аввакум, перед казнью велел им "дегтем марать" гробницу царя Алексея Михайловича. После Афанасий сознался, что сказал это "напрасно, пьяным делом". Участь семьи протопопа изменил фаворит царевны Софьи Алексеевны князь Василий Васильевич Голицын. По пути в ссылку в Пустозерск он остановился на Мезени и сжалился над страдальцами. Используя свои сохранившиеся связи, написал в Москву. В 1693 году Настасья Марковна вместе с Иваном и Прокопием выехала на жительство в Романов. В 1717 году старшего Ивана опять посадили в тюрьму за тайное исповедание староверия. 7 декабря 1720 года в Петропавловской крепости Иван Петров, сын Аввакума, скончался, было ему от роду 76 лет.

Дальнейшая судьба Прокопия неизвестна. Настасья Марковна умерла в Москве в 1710 году, в возрасте 86 лет, пережив мужа на 28 лет. Сведения об Афанасии, Агриппине и Ксении теряются на Мезени. Скорее всего, они обзавелись семьями и остались там. На Мезени и Печоре до сих пор встречаются Протопоповы, местные жители считают их потомками Аввакума. Известно, что до революции староверы купцы Протопоповы особо чтили память протопопа Аввакума.

Безмерны были мучения всей семьи опального протопопа. Ради чего? Ради идеи. Как же будет Отечество, русские люди без Бога?! Вот откуда могучая духовная сила у Аввакума. Но трагедией старообрядчества стала не только героическая борьба с неправдой, но и непрерывное дробление на толки. Об этом, а также о пребывании протопопа Аввакума в ссылке в Тобольске, о борьбе с расколом сибирских архипастырей читайте через неделю.