|
Шойна: память песчаных барханов
[2007-11-24]
Когда человек прилетает в Шойну впервые, его более всего поражают огромные песчаные дюны без
единой травинки или деревца. Такой необычный пейзаж можно увидеть разве что где-нибудь в
бедуинских пустынях или северо-американских прериях. Для Ненецкого округа, с его вечной мерзлотой,
болотами, лесотундрой, ягельниками и "каменными городами", этот пейзаж ни с чем не сравним.
Выходишь из самолета - бело-золотистый песок, идешь по деревне - та же картина, выходишь на берег
реки Шойны или на берег Белого моря (тут они неразделимы) и опять песок, песок, песок. Даже зимой снег
здесь ложится с ним вперемешку. Точно как в известной песне о Шойне: "Здесь барханам караваном
суждено весь век идти, вечно будешь в моем сердце и зимой и летом ты!" Барханы здесь, действительно,
ходят караванами по поселку то в одну, то в другую сторону. Кажется, уже никто сейчас и не считает,
сколько домов погребено под ними. Рассказывают, что многие шоинские семьи кочуют по поселку вслед за
барханами: заносит песком дом, перебираются в следующий, который из-под песка выползает, как гриб из
ягеля. Правда, год от году таких домов становится все меньше: время и морская соль делают свое дело.
Поражает то, что в Шойне практически нет крашеных домов (краска здесь не держится), исключение
составляет сельский продмаг. Сколько помнится, его постоянно красят то в коричневый, то в синий цвет. В
этом году пришло время веселого синего цвета. На фоне потемневшего от сырости песка, под ноябрьским хмурым небом, только два
объекта бесконечно радуют глаз - это ярко голубой сельмаг и чудо Заполярья красно-белый шоинский
маяк.
В поселке нет никакого производства, это огорчает. Раньше был кирпичный завод, высококачественной
глины в устье реки Шойны хватило бы и до наших дней, но кому-то в 50-е стало выгоднее завозить кирпич
из Архангельска морским транспортом. Завод закрыли, кирпичи порастаскали для ремонта печек и труб, а
народ остался без работы. В 40-е неизменной популярностью на Севере пользовалась продукция шоинского
консервного завода. То, что он выпускал, а это куропатка в собственном соку, гусятина, компот из
морошки и черники, варенье из вороники (психи), рыба под разными заливками - вывозилось за пределы
Ненецкого округа. Консервные банки с логотипом "сделано в Шойне" можно было встретить и в
Архангельске, и на Коле, и в Вологде, и в Североморске, и в Ленинграде. Как рассказывали старожилы, это
был золотой век Шойны. Здесь даже скатов и акул на причале обрабатывали.
Народу было тьма-тьмущая. Шоинский порт, которому в газетах "Правда Севера" и "Няръяна вындер" уже
в 1939 году пророчили большое будущее, сравнивая с Мурманским портом, мог принять до десятка судов.
Морские траулеры, баржи, пароходы толпились в ближнем фарватере, ожидая своей очереди. "Ботовщики",
так местные называли моряков, гуляли по поселку, привлекая смущенные взоры местных дам. От
большинства шоинских мужчин они отличались своим нахрапистым нравом, щегольством и драчливостью.
Они курили сигареты "Казбек" и ароматные папиросы "Беломорканал" в то время, когда шоинчане
баловались махоркой. И все равно приход каждого нового судна был событием: новые люди несли с собой
картины другой, далекой от заполярной Шойны, жизни.
Капитаны судов, находясь вне зоны видимости, слышали призывный голос шоинского маяка, а огни
тридцатиметрового красавца были видны за десятки километров от берега. Вот это была жизнь: кипучая,
настоящая, полная событий и надежд.
Говорят, пески были здесь всегда, иногда под весну местные жители умудрялись здесь высеивать овес.
Колосья приживались, радуя глаз неизбалованных зеленью селян. Многие детишки, никогда не выезжавшие
из Шойны, а таких было немало, деревья видели только в виде бревен, которые морские волны выносили в
устье Шойны.
Зато это были удивительно любознательные дети! Их интересовало буквально все. Школьники в
большинстве своем учились азартно, с желанием. Начальная школа "золотого шоинского века" практически
полностью состояла из хорошистов и отличников. В средних и старших этот процент, естественно, падал, но
и тут знания ребят отмечались и на окружном, и на областном уровне. Дети поступали учиться дальше,
выдерживали конкурсы в престижные вузы страны. Учителя пользовались непререкаемым авторитетом в
Шойне, а сама школа была центром культурной жизни села. Учительский хор, ученические детские
музыкальные и драматические коллективы были неизменными участниками всех сельских торжеств. Когда
недавно мне посчастливилось побывать на своей родине и вспомнить вместе с моими одноклассниками и
земляками то незабываемое время, казалось, все вернулось назад, на прежнее место: и клуб с тетей Зосей
(Зосей Васильевной Христиенко), он рухнул десяток лет назад в реку; старый детский сад с доброй
поварихой тетей Леной Безбородовой, сюда все мы ходили с 2-х лет; и сельская больница с опытнейшим врачом Франей (все мы рождались под ее
наблюдательным оком), и двухэтажная школа, и морской причал, и старая баня, и школьный свинарник, где
всегда было много забавных поросят, и огромное деревенское стадо коров, сено для которого заготовляли
на лайдах и пойменных лугах за рекой. Шойна жила обычной трудовой жизнью, рождались и умирали люди,
играли свадьбы. Судьба каждого человека видна была как на ладони.
Правда, закончившие вузы ребята назад в поселок обычно не возвращались. К сожалению, физики, лирики
и инженеры не связывали своего будущего с песчаными шоинскими барханами. После закрытия всех
производств из Шойны в Нарьян-Мар, Северодвинск, Арбум (Новодвинск), Архангельск начали уезжать
работяги. Сегодня в Нарьян-Маре прочно обосновались семьи шоинчан и торнян, покинувших поселок в
60-70-е годы.
Те же, кто остался "в Шойночке" (так они ласково говорят о своем поселке), никуда отсюда уезжать не
хотят. Было время, когда поселок почти признали зоной бедствия, составили списки на переселение. Но,
как говорится, все вышло как всегда: ни списков, ни квартир - ничего. Сейчас во время юбилея школы
"шоинские эмигранты" говорили мне, что были не правы, поступили глупо, покинув свою малую родину,
потому что нигде больше они не чувствовали себя более спокойно, комфортно, уютно, нежели в Шойне.
Здесь, среди продуваемых всеми ветрами песчаных дюн, растянувшихся вдоль холодных берегов Белого
моря, омываемого теплыми водами Гольфстрима - наш общий отчий ДОМ. Дом, который нужно отогреть и
отстроить заново.
Его уже начал "реанимировать" нынешний глава МО Владимир Семенович Коткин, уроженец поселка,
бывший ученик Шоинской школы. Здесь закончено строительство новой бани, началось возведение новых
домов для шоинчан, как раз для этого 14 ноября в поселок приехала бригада строителей. И еще, на
вопрос, чувствуют ли себя жители Шойны оторванными от Большой земли, большинство отвечает "нет".
И самолеты летают, правда, хотелось бы, чтобы чаще. Телефонная связь, хоть и плоховато, работает. Были
проблемы с телевидением, так теперь в Шойне, как и в Нарьян-Маре, много спутниковых тарелок. Так что
вера в то, что тяжелые времена для поселка кончились, в душах местных жителей закрепилась прочно и,
надеемся, надолго.
Ирина ХАНЗЕРОВА, Няръяна вындер
| 
