|
Храня в душе былое...
[2007-12-13]
Мой отец Леонид Петрович Перевозников (1880-1953) и мать Афанасья Никифоровна
(1892-1988) были, по их рассказам, кровные крестьяне: занимались земледелием и
скотоводством.
В германскую войну отца взяли на фронт. Мама с ребёнком осталась жить в семье
мужа - вместе 14 человек в одном небольшом доме.
Отец попал в плен, где находился три года. Работал на швейной фабрике и очень
хорошо научился шить мужскую одежду. Когда освободили и отпустили домой, жить в
большой семье уже было трудно. Папа со старшим братом переехали к речке Тядема -
в пяти километрах от Черевкова. В то время там, на угоре, располагалась
организация "Северолеса", имелись трёхэтажный дом и большая конюшня (помню,
лошади в них, по сравнению с нашими местными, были очень мощные). И вот братья
устроились работать в "Северолес". Выстроили себе по дому: у брата был
маленький, а отец планировал большой. Сначала построив двор для скота, избу и
коридор, подготовил фундамент для больших передних комнат, заготовил почти весь
стройматериал, кирпич и трубы, которые были глиняные. Покупались на местном
кирпичном заводе.
Дело до строительства большого дома у родителей так и не дошло. Семья быстро
росла (четверо детей), организации "Северолес" не стало. Подходили 30-е годы.
Создавались колхозы. Помню засуху: хлеб и овощи не уродились. Отца выбрали в
правление. Население считалось среднезажиточное, кулаков не было. Все
единоличные хозяйства записывались в колхоз, а назвали его именем Молотова.
Каждый год 4 июля отмечалось образование колхоза. Он небольшой, но местность
была густо населённая. Каждое хозяйство должно было сдать в колхоз крупный
рогатый скот, лошадей, телеги, сани, бороны, плуги, сбрую для лошадей. Весь наш
заготовленный стройматериал увезли для строительства колхозных амбаров и сушилок
для хлеба.
В конюшне "Северолеса" находился скотный двор, а в доме, на нижнем этаже,
принимали молоко от частников и от колхозного стада. Молоко отвозили на
маслозавод за четыре километра. В этом же доме жила семья доярки. На втором
этаже была организована школа, но ненадолго. Для неё подготовили другой дом с
большими классами, и детей было много (учили включительно по четвёртый класс).
Маленькие поля стали превращать в большие (раскапывали межи), обрабатывались с
помощью лошадей. Поля удобряли навозом. Дети управляли лошадьми, а женщины
наваливали навоз на телеги и сбрасывали на полях. Использовали и золу. Зимой
каждая семья хранила её у себя. Весной те же дети на лошадях с бочками обирали
золу и возили на поля, а старики, которые ещё крепкие, рассеивали её. Урожаи
были очень хорошие. На трудодень хлеба присчитывалось достаточно, хотя в колхозе
большинство семей были многодетные - от 6 до 9 детей. Их приучали к работе с 7-8
лет. Не только удобрения развозили, но и боронили.
Кроме того, поля были огорожены, во время развозки удобрений или силосования
кормов жерди разбирали, а детей сажали к так называемым "заворам" сторожить,
чтобы скот не зашёл на поля. За это тоже платили какую-то долю трудодня. Дети к
порученной работе относились ответственно и честно. В уборке хлеба тоже
обязательно участвовали по мере сил. Самые маленькие (7-8 лет) собирали колоски
ржи и ячменя.
Хлеба свозили в одно место - в скирды, а потом молотили лошадьми. Тут помогали
уже более старшие дети. Корма тоже заготовляли сообща: кто только мог. Луга были
заливные, травостой почти всегда хороший. Косили день и ночь ребята постарше на
лошадях, сгребали тоже на лошадях. А те, кому 12-13 лет, сено ворошили и
сгребали вручную, где недоступно было конным граблям. Сено возили на верёвках,
привязанных к лошадям.
Обед варили на лугу и обедали все вместе. Вечером женщин, у которых дети ещё
маленькие и скота много, отпускали домой раньше. А старики жили на лугу, пока не
выставят всё сено. Вечерами огораживали остожья - места, куда свозили сено.
Метали по 12-15 больших копен и сразу же готовили загоны для скота. Летом пасли
в лесу, а затем на скошенных лугах. Колхозный скот на ночь помещался в загоны, у
частников были свои. Утром и вечером доили на лугу. Старики же ночами скот
сторожили -до самых заморозков и снега.
Колхоз у нас был богатый, хлеба на трудодень при расчёте осенью получали много,
а также делили на трудодни картошку, оставшуюся после госпоставки и засыпки на
семена. Была у колхоза пасека. Как-то, помню, мама почти целое ведро мёда
принесла.
Наступил 1939 год. У нас провели радио. Отец осенними и зимними вечерами шил
одежду для семьи (в то время уже было восемь детей) и людям на заказ, спать
ложился в час-два ночи. Весной всегда сеяли лён для своих нужд, а мама этот лён
всю зиму готовила, чтобы потом ткать портно.
Отец всегда слушал последние известия в полночь. Иногда нам рассказывал: что-то
неспокойно становится в мире, народ предчувствует неладное. Хотя в начале 1941
года объявили мир с Германией (о ненападении на СССР), а после этого сообщили по
радио, что несколько эшелонов с пшеницей отправили в Германию...
Г. ЕЛОХИНА.
с. Верхняя Тойма
(Окончание следует)
На снимке: Галина Леонидовна - автор этих воспоминаний.
Фото М. Кузнецовской
Г. ЕЛОХИНА., Заря
| 
