Архив, Заявка на поиск

Цитадели заполярья

Заполярные земли

Региональное
законодательство

Поиск работы в заполярье

Кто здесь живет?

Кто прославился?

А я ваш брат, я - человек....

[2008-11-08]

Когда вы произносите слово бомж, перед глазами встает существо, весьма далекое от совершенства: грязные всклокоченные волосы, лицо, по которому, кажется, проехал гусеничный трактор, одежда, где вместе с хозяином греется не один десяток разнородных насекомых, и запах, от которого не спрятаться, не скрыться! И все же каждому ясно: бомжами не рождаются - ими становятся. И подчас совершенно беспорочные люди.

В этом я убедилась, когда около года назад совершила паломничество на искательскую свалку, где обитала бабушка лет семидесяти. Всю жизнь она проработала в деревне в Краснодарском крае, вела свое хозяйство, а сынок много лет назад уехал на Север на заработки. Обзавелся семьей и заболел. Вызвали ее в Нарьян-Мар, когда сын уже не вставал. Бабушка приехала, а через две недели сына не стало, невестке и внукам чужой человек оказался не нужен, и старушку прогнали. Денег у нее не оказалось - все, что было на родине, продала, чтоб на Север добраться. Сжалился над ней посторонний человек - бомж, у которого в отличие от пожилой женщины была конурка рядом с полигоном. Так они вдвоем время и коротали, а через полгода исчезли в неизвестном направлении.

Говорят, от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Нередко человек попадает в такую жизненную ситуацию, из которой самостоятельно выбраться просто не в состоянии. Вот еще одна типичная история. По-малолетке из-за драки парень попал в тюрьму, вернулся после заключения, а дома никто не ждет, да и дома самого уже нет - вот и оказывается гражданин на улице в статусе бомжа. Даже если у человека когда-то была специальность, устроиться на работу для него - дело нелегкое: как известно, зэков, хоть и бывших, чаще всего не берут.

Свалка - дом бомжа

Когда накануне праздника Дня примирения и согласия мы с фотокором газеты решились на очередной вояж по злачным местам городского и искательского полигонов твердых и жидких бытовых отходов (ПТ и ЖБО), мы надеялись встретить старых знакомых или хотя бы узнать, как сложилась их судьба. Но, как оказалось, короток век бомжа на Крайнем Севере: одни умерли прямо на свалке, другие сгорели в старом балке, третьи просто пропали в неизвестном направлении, а на смену им пришли новые. Так же, как и прежние - Димоны, Васильки, Принцессы, Сереги и Толяны - они сбиваются в стаи, потому что поодиночке здесь не выжить. Так же, как и мои прошлогодние собеседники, они готовы делиться прелестями своей жизни. Они даже пригласили нас в гости на чашку чая, спросив, какой чай мы предпочитаем - зеленый или черный.

Мужчина, на которого мы произвели, по-видимому, глубокое впечатление, поскольку не шарахались и не воротили нос, решил выступить в роли экскурсовода. Под ногами хлюпала жижа, перемолотые в единую массу одежда, гнилые продукты и ломаная техника чавкали и хрустели под ногами.

Гостеприимный хозяин рассказывал нам, что живет он здесь недавно, летом приехал с Коми, сидел там в тюрьме, а потом с другом сюда приехал. Слышал, что народ здесь живет хорошо, и рабочие руки в Нарьян-Маре очень нужны.

- По специальности я - газосварщик, имею высокую категорию, а устроиться на работу не могу. Не берут из-за тюремного прошлого. Вот и решили со знакомым здесь обосноваться, есть-то ведь хочется каждый день, а просить - стыдно. А тут под ногами столько добра валяется! Что я скажу о ваших людях: жируют здесь, выбрасывают такие вещи...

ПТ и ЖБО, или Нарьян-марский клондайк

Под ногами лежат мобильники, правда, после того, как они повалялись в помойной жиже, брать их в руки могут только сами хозяева. Телевизоры, холодильники, пылесосы, микроволновки - все это техническое разнообразие радует глаз. По словам нашего экскурсовода, на свалке можно найти даже деньги: среди кучи мусора или бумажной макулатуры вдруг бросится в глаза портмоне, кошелек или дамская сумочка. Открываешь, а там - деньги, пусть немного, пусть в рублях, но ведь подаренные судьбой. В такие дни местные старатели могут себе позволить повалять дурака: не идут ползать по горам вонючего мусора и искать медные, латунные или алюминиевые предметы, ради которых иногда приходится перелопачивать сотни килограммов вчерашнего окаменевшего....

А в обычные дни местные жители собирают цветной металл, который приемщики скупают у них по ценам, позволяющим обитателям свалок не умереть с голоду: один килограмм меди за 10 рублей, латунь за девять, а дюраль - за восемь. Так как металл народ сдает оптом, как и положено обитателям коммуны, доход тоже делят поровну. На вырученные деньги покупают хлеб, что-нибудь вкусненькое из перечня товаров, которых на свалке нет: маргарин, иногда кусочек сала, колбасу и что-нибудь для сугреву.

День, когда мы здесь гостили, нарьян-марским бомжам запомнится не-ожиданной радостью: не им, а нам (корреспондентам НВ) удалось наткнуться на полную коробку красного сухого вина. Кадарка пришлась по вкусу, и мы прослыли здесь счастливчиками. После внезапного подарка, наши собеседники начали наперебой показывать нам, что им удалось найти за этот день на полигоне: тут были рабочие калькуляторы, почти новые офицерские часы, новейшие подростковые заготовки для пим, спортивная одежда с ценниками, куртки и даже дутики и кожаные сапоги на каблуках фирмы Сабо.

Все это богатство было аккуратно сложено в деревянном домике вместе с зимними одеялами. Их, по словам товарищей-бомжей, выбросила окружная больница, учреждение чистое, поэтому спать под ними можно, не опасаясь. Пока же на них весело кувыркается щенок (тоже бомж), которого местные жители называют Рекс.

Маленького Рекса и старателей охраняют три огромные собаки. Они лают на нас, рычат, даже пытаются укусить. Видимо, мы никак не тянем на своих. Но грозный оклик хозяев быстро приводит их в чувство. Единственное, что удивляет в этой ситуации: для простоты общения все собаки свалки называются Рексами. Около костра и мы решились грозно окрикнуть Рексов, после чего они замолчали и легли в сторонке.

Единственный, кто очень радовался всему происходящему, был маленький Рекс - он прыгал, тоненько лаял и все время кусал свой хвост. Он ведь не знает, что где-то есть другая жизнь, в которой у собак есть конура и отдельный хозяин, они обедают три раза в день и кушают не луковую закуску или кабачковую икру из банок, а щенячий Педигри. Он даже не подозревает, что собак могут звать не только Рексами, да и о том, что он собака, он тоже не знает, поэтому радуется всему происходящему, пытаясь на равных влезть под теплые ватные одеяла поближе к большому родному двуногому существу.

Свалочные Рексы ни о чем не мечтают: у них есть еда, люди, которым они служат верой и правдой. Они доверяют только им, все остальное человеческое общество для них - враждебный и жестокий мир. А вот свалочные люди мечтают о многом.

Бомжи - люди мечтательные!

На вопрос, о чем мечтают хозяева нарьян-марских свалок, люди без особых раздумий отвечали: найти много денег, чтобы вырваться отсюда. Рассказывают с умилением в голосе, что в прошлом году один знакомый бомж нашел коробочку с золотыми украшениями. Разбогател и навсегда покинул свалку.

Среди женской половины полигонщиков с лета кочует легенда о Золушке. В апреле этого года я уже побывала на этой свалке и наткнулась на балок, обвешанный со всех сторон старыми коврами. В нем жила некая Диана. В этом свалочном дворце она родила ребенка, роды приняли подруги по свалке. На сей раз мне ничего, кроме пожарища, на том месте обнаружить не удалось.

По словам моих новых знакомых, Диану случайно увидел богатый неф-тяник и влюбился. Взял ее к себе, и теперь живет она, как королева, в благоустроенной квартире на Факеле. Конечно, поверить в эту прекрасную сказку могут только сами бомжи. Но я заметила, как блестели глаза свалочных дам, когда мужская половина их общества гордо рассказывала нам о судьбе Дианы, в один миг превратившейся из бомжа в богатую даму. Ведь если повезло хоть кому-то, то может повезти и им...