Архив, Заявка на поиск

	Цитадели заполярья

	Заполярные земли

	Региональное законодательство

	Поиск работы в заполярье

	Кто здесь живет?

	Кто прославился?

Флотские хроники освоения Сибири.

Три века назад началась официальная история земли, на которой мы живем, как части Российского государства. Подтвердились слова великого Михайлы Ломоносова, что именно Сибирью прирастать будет земля Русская. Нашими предками сделано многое в освоении богатейшего по природным ресурсам края. Но это только начало. Только первый шаг... Недавно депутаты Тюменской областной Думы провели выездное заседание на тему Перспектива развития речного транспорта. Этот некогда самый доступный и дешевый транспорт в 90-е годы оказался не у дел. Сегодня, когда Тюменская область (включая северные округа) находится на этапе интенсивного экономического развития, когда начинается осуществление мегапроекта Урал промышленный - Урал Полярный, вновь возникла потребность в водных магистралях, в речном флоте. Между тем речной транспорт Сибири имеет славную историю. В принципе сама история и началась с этого. В Сибирь россияне проникли именно по воде. Вспомним струги Ермака и кочи поморов. Сегодня мы начинаем публикацию цикла статей тобольского писателя Александра Рахвалова о речном транспорте. Представляем на страницах газеты главы из его двухтомной исторической хроники Северный триумвират, которая готовится к изданию в Средне-Уральском книжном издательстве. Хождение за Югру и Самоядь Когда русские купцы, наподобие Афанасия Никитина, ходи­ли за теплые моря, грозный царь Иван дополнил свой высо­чайший титул еще и всея Сибирские земли повелитель. Отчаянные поморы-мореходы, отправляясь на промысел мор­жей, песца и рыбы, подолгу жили на Шпицбергене. Они же бесстрашно осваивали главные морские направления в Северном Ледовитом океане. В те далекие времена были уже составлены подробнейшие карты Карского и Баренцева морей. Из Белого моря вели четыре морских хода, и самым трудным из них считался Мангазейский (это путь в Сибирь). Суровые поморцы смело входили на кочах в море Мангазейское - Обскую и Тазовскую губы, и именно на реке Таз в 1601 году был построен город Мангазея златокипящая. Отсюда, пользуясь волоковым путем и протоками Худосей и Малая Баиха, мореходы попадали на Енисей, а южный участок Мангазейского морского хода связывал Мангазею с Тобольском. Стольный город, поставленный на слиянии Иртыша и Тобола, стал центром огромного, почти не освоенного края. Две полноводные реки, впадая в могучую Обь, образовали такую транспортную систему, что накрепко связала Уральский горный район с Западной и Восточной Сибирью. Россия торговала с азиатскими странами, используя водные пути, пролегающие через Тобольск. Например, торговый путь, ведущий к Бухаре, начинался в верховьях реки Ишим и вел к горам Улатау, к реке Сарысу и к городу Туркестану; и только после этого, перерезав Сыр-Дарью, караван попадал в заветную столицу. Таким же образом торговали с Китаем. Сибирская водная система являлась как бы вторым торговым путем из варяг в греки, способствующим процветанию Русского государства. Как товарищей Стеньки Разина поймали В Тобольске о славных купеческих именах напоминают дома, а на Крайнем Севере - добрые дела. Хотя на торговых путях в любую эпоху предостаточно разных проходимцев, память человеческая все-таки выбирает достойных людей. В обских низовьях тоболяки впервые появились в начале ХVII столетия, когда в златокипящую Мангазею устремились по воде и суше десятки, а может быть, и сотни торговых караванов. Об их маршрутах можно судить по названиям сторожевых застав, учрежденных на всех освоенных путях - от морской заставы на острове Матвеева и караула на Ямальском волоке до Собской заставы и караула на перевале, стоявшими на чрезкаменном пути, чтобы не провозили мягкую рухлядь тайно и беспошлинно. По обскому маршруту ходили купцы из Тобольска, минуя заставы на реках Казым и Куноват, а также Обдорскую заставу. Стеречь меховую казну московских правителей доверяли в основном служилым людям из Тобольска и Березова. Самую важную заставу - Собскую, простоявшую долее всех, по мнению некоторых исследователей, поставил тобольский воевода князь Юрий Сулешов. Такие военизированные гарнизоны не давали возможности беспрепятственного прохода к торговому центру как своих гулящих людей, так и многочисленных иностранцев, пытавшихся прорваться в Мангазею. Кроме этого, они защищали купцов, немало страдающих от налетов и грабежей кочующего ненецкого воинства. Однажды на Собской заставе задержали даже беглых воров станицы Стеньки Разина - астраханца Бориска Голышенкова да Мишку Черновского с товарищи 10 человек. Отъезжий караул действовал на перевале Полярного Урала, где на чрезкаменном пути, как жаловались купцы царю Михаилу Федоровичу в челобитной в 1640 году, их грабила березовская и пустозерская самоядь. Цена государевой пушной казны была столь высока, что для сбора таможенных пошлин сюда приезжали чиновники из самого Тобольска. Работали, правда, только летом, а в остальное время повсюду устанавливался мертвый сезон. Всякие передвижения прекращались до следующего лета. Через Собскую и Обдорскую заставы проходило до тысячи торговых и промышленных людей в год, и с каждого гулящего человека брали по алтыну, пока по указу Петра Первого не был утвержден единственный путь следования в Сибирь и обратно исключительно через Верхотурье. В другой раз он был как бы продублирован почти через два десятилетия, подтверждал, чтоб чрез Березов и Собскую заставу как в Сибирь, так и из Сибири отнюдь никого не пропускать. Парусные, гребные и коноводные суда строились поначалу в районах Томска. Служилые люди привозили оттуда в Тобольск по дощанику и в силах по два. А остальные, как записано в одном из столбцов Сибирского приказа, ломает льдом, там и пропадают. Поэтому по Оби перевозили грузы на небольших дощаниках, шитиках и стругах, которые бросали в низовьях. По пять-семь тысяч пудов рыбы, кожи, хлеба отправляли на барках и по пятьсот-семьсот - на плотах, связанных из мощных бревен. Затем суда стали строить в Верхотурье, а в конце семнадцатого века - в Тюмени и Туринске. Тобольск промышлял дощаниками, следующими к Северному Ледовитому океану. Сотни разнообразных судов требовала каждая навигация. Сургутскими торговыми людьми, к примеру, закупались суда у томичей Петра Терентьева и Петра Городела. От Тобольска вверх по Иртышу плавали на коноводных судах за солью в район Коряковских озер, а на обских просторах стали использовать суда, поднимающие до 50 тысяч пудов груза. Почту перевозили на больших лодках. Повсюду возводились первые пристани, предназначенные для погрузки и разгрузки судов и их вынужденного ремонта. Здесь же они оставались на долгую зимовку. Тобольск прикипал к торговому судоходству. Тогда уже торговали с пятьюдесятью городами земли Русской, а также с Монголией, Джунгарией, Китаем и другими государствами, заинтересованными в этом. На всех речных путях проводилась доразведка, дабы способствовать быстрому продвижению торговых караванов. В петровские времена В 1722 году Петр Первый приказал Адмиралтейств-коллегии снарядить экспедицию, которая бы дошла до Камчатки и оттуда продвигалась дальше с единственной целью - определить, каким образом связан азиатский материк с Америкой. По воде проходит граница между ними или по суше? Лучшие морские офицеры и геодезисты составили костяк этого отряда, вместе с матросами в него были включены мастера корабельного дела, чтобы ни от кого не зависеть на бескрайних сибирских просторах. Экспедицию возглавил Витус Беринг, много лет прослуживший в российском флоте. марта 1725 года экспедиция, ведомая лейтенантом А. Чириковым, достигла Тобольска. Здесь строили нужные суда, запасались провиантом, подбирали команду гребцов. За два месяца приготовили четыре дощаника и семь больших лодок. Вслед за ледоходом экспедиция отправилась в путь. Весной тридцать четвертого года экспедиция лейтенанта Овцына взяла курс к устью Оби на построенной в Тобольске дюбель-шлюпке Тобол, но потерпела неудачу. И только на четвертый год ей удалось прорваться в Енисейскую губу и описать морской берег от устья Оби до устья Енисея, как предполагалось заранее. Последняя экспедиция была усилена ботом Обьпочтальон, также построенным в Тобольске. Новый путь открылся для торгового флота. Доблестному лейтенанту было на кого равняться. Во многих благих делах прославились его предшественники, связанные с Тобольском. Например, М. Трубчанинов, тобольский сын боярский, основал Енисейск. Казак Курбат Иванов исследовал Байкал и верховья реки Лены, тобольский пятидесятник Андрей Дубенский является основателем Красноярска. Семен Дежнев был на казацкой службе в Тобольске, а не раз бывавший в стольном городе Ерофей Хабаров прославился на Амуре. Мореплаватель Алексей Чирков, первым достигший берегов Америки, также бывал в Тобольске. И Витус Беринг не обошел его стороной, и В. Прончищев, погибший в той экспедиции. Узник тюремного замка Михаил Гвоздев исследовал Аляску. И многие другие. Можно с уверенностью утверждать, что и до новгородцев с отчаянными поморами, появившимися на главных сибирских реках тысячу лет назад, здесь не ходили по ним пешим ходом, как святые, поверху. Для такого бескрайнего моря разливанного требовались надежные суда, а не библейская путеводная. И легендарное Лукоморье нельзя было преодолеть на плоту, когда сюда со всего мира ринулись предприимчивые мореходы - торговать со златокипящей Мангазеей, ознаменовавшей своим появлением богатейший семнадцатый век. Один из четырех (или пяти) торговых путей назывался северным ходом, и по нему ходили за пушниной в Мангазею тобольские купцы и разная гулящая вольная братия. Обской маршрут был самым удобным и многолюдным и до самого Обдорска можно было следовать на больших судах. А чрезкаменным путем пробирались, например, на лодках. Как летом 1641 года на Обдорской заставе гулящий Кузьма Омельянов предоставил на продажу четыре лодки, набитые мягкой рухлядью, и этот груз оценили в 40 рублей. С закатом златокипящего торжища отпала надобность и в столь массовой постройке судов, необходимых для дальнего плавания. Но в начале восемнадцатого столетия опять стало тесно на тобольских причалах. Отчего обывателям для потреб воды имеетца немалое затруднение и приезжающим и отъезжающим казенным судам с Ея Императорского величества материалы, также и приезжающим и отъезжающим купецким судам, где бывают осмотры... В связи с такой навигационной обстановкой в августе 1734 года губернская власть принимает решение о строении в Тобольске при реке Иртыше пристани для выгрузки и свозу из дощаников казенных Ея Императорского величества товаров, тако ж и для купечества. Но для меня самыми примечательными в данной промемории являются следующие уточнения: ...А лес на тое пристань употреблять с судовых припасов от комиссара Пушникова из ветхих дощаников и из ломаных барок, и о том в полицмейстерскую контору для ведома послать промеморию и в Тобольской коммерческой конторе о том ведать. А в гарнизонную канцелярию о том Ея Императорского величества указ послан. Петр Буш, Яков Андреев. То ли собственный флот доживал свой век на казенных свалках, то ли, наоборот, он обновлялся, полностью отказавшись от ветхих дощаников и ломаных барок, не подлежащих никакому ремонту. Но жизнь-то бурлила, торговля развивалась, и стало быть, строились новые суда. Однако вскоре грянул такой небывалый в судостроении кризис, что по требованию сибирского губернатора В. Мятлева императрица Елизавета Петровна вынуждена была по специальному указу направить в Сибирскую губернию плотников, владеющих корабельным мастерством. Перестройка от Елизаветы Это было в августе 1754 года. ...А поныне же из приложенного к нему при указе из Админиралтейств-коллегии от 14 марта сего ж года реестра усмотрено, яко для строения тех судов отправлен в команду его, генерал-лейтенанта, ластовых судов подмастерье, а при нем плотников шесть, да в Томске при прежней морской команде, как по рапортам показано, один, да прочих мастеровых шесть человек... И завершала собственноручно: Адмиралтейской коллегии тех плотников прибавить и отправить такое число, коим бы при означенном подмастерье в строении тех судов отправить было можно без всякого недостатка... Удивительно, что даже не о мастерах-корабелах идет речь, а о простых плотниках и прочих мастеровых во главе с ластовых судов подмастерьем. И уж совсем невозможно поверить в то, чтобы при губернаторе Ф. Соймонове, когда-то ходившем мичманом на фрегате Ингерманланд и впоследствии выполнявшем многие поручения Петра Великого, связанные как раз с флотскими делами, не строились суда в Тобольске. Неужто он занимался здесь с конца пятидесятых вплоть до своей отставки в 1763 году одним лишь принудительным обращением в хлебопашцы всего бездеятельного населения? Известно, что при нем открылась мореходная школа в Охотске, а на Байкале обновился весь флот и была сооружена удобная гавань. Неужели и при таком опытнейшем мореходе в Сибири продолжали ходить на средневековых парусниках, на гребных или коноводных судах? Под его покровительством осуществлялись многие северные экспедиции, где использовались, судя по всему, суда морского класса. Но все корабельные снасти для речного судоходства изготовлялись, как я уже говорил, на тобольской земле, где выращивали коноплю для плетения пеньковых канатов и пр. А упрятанную невесть в каких архивах судоверфь пускай ищут профессиональные историки и краеведы. Ведь был же здесь построен знаменитый пакетбот лейтенанта Овцына, прорвавшегося через Обскую губу к злополучному морю-океану, и только ли? В 1806 году тобольским губернатором был назначен еще один моряк, капитан второго ранга, участвовавший в сражениях со шведским флотом и в завершение морской карьеры возглавлявший канонерскую эскадру Державного ордена Иоанна Иерусалимского, А. Корнилов. За год он успел побывать на Обском Севере и оставить некоторые Замечания... вроде: Обь... везде судоходна, везде к плаванию удобная... берега ее украшены огромными строевыми лесами, которые, при открытии предполагаемого водосообщения Сибири с европейскими портами, могут снабжать мачтовыми деревьями почти всю Европу. Значит, суда будут приходить из других портов, и этого достаточно для вывоза всех северных богатств, так потрясших при осмотре губернатора. Между тем из табели о городах Западной Сибири о состоянии г. Тобольска известно: ...Сумма всех купеческих капиталов 111 200 рублей. Число судов, жителям принадлежащих - 11... Следовательно, местное купечество в 1851 году не сидело сложа руки и уж, конечно, не закупало имеющиеся суда на стороне. Ю. Кушелевский, готовясь в дальнюю экспедицию по перевозке двадцати тысяч пудов графита из Обдорска в Печору, остался в Тобольске без своих корабелов, которые якобы заболели тифом. Но, тем не менее, необходимая ему шхуна была изготовлена в городе и спущена на воду в мае 1863 года. Проблема оказалась в другом: он не мог подобрать нормальную команду и набрал по кабакам 16 человек, занимавшихся до этого сапожным, кузнечным, портняжным, шорным, столярным и прочим ремеслом. Затем набранный экипаж пять раз пропивал в кабаках выданную ему форму и только под полицейским надзором сумел образумиться и приступить к исполнению своих обязанностей. И в том, что в Тобольске не оказалось ни судостроителей, ни флотского люда, повинна, оказывается, волостная специализация - в каждом уезде народ занимался выгодным для себя ремеслом и не пытался тачать сапоги, коли был пирожником. Центром судостроения была Байкаловская волость, и две деревни в ней сидели на строительных судовых подрядах - Тахтаир и Хмелева. Здесь мастерили из ели и сосны 8-20-саженные паузки для торгующих людей, промышлявших, как правило, ниже по течению. А это тысячи верст благодатного для торговых сделок низового края. Известна краткая характеристика, отражающая суть данного судостроительного предприятия, на котором работали до тридцати человек. Работают в зимнее время, когда удобно доставлять лес, и оканчивают паузок к началу навигации. Работа длится 4-5 месяцев. Ежегодно на воду спускали три-четыре судна. В зависимости от паузка, для него требуется определенное количество леса, который ставится подрядчиком. Например, на судно в тринадцать саженей длины идет 520 бревен стоимостью около двухсот рублей. За паузок в двадцать саженей платили полторы тысячи рублей. Начало этому ремеслу, говорят, положил некий архангелогородец, оставшийся для потомства неизвестным. Ну, это у нас в традициях. Купеческая лепта В XVIII-XIX веках сибирское купечество скопило уже значительные капиталы и по их величине разделилось на соответственные гильдии. Многие купцы оседали на местах и развивали бурную промышленную деятельность. В Западной Сибири славились купеческие сословия Алтайской, Томской, Омской и Тобольской губерний. В последней лучше всех торговали в Тюмени и Кургане, способствуя всемерно зарождающемуся купечеству Тары, Ишима, Ялуторовска. В Ишиме впоследствии будет регулярно проводиться знаменитая Никольская ярмарка. На стыке столетий заявит- таки о себе и торговый Обдорск, а по всей волости спустя десятилетие будут действовать 127 торговых и промышленных предприятий с оборотом 1388000 рублей, с довольно значительным участием тобольского купеческого капитала. Постоянную торговлю здесь держали торговые дома Корнилова и Михаила Плотникова, рядом с ними работали тобольский мещанин Ефим Ерлыков и потомственный гражданин Николай Бронников - сын купца Семена Бронникова, возглавлявшего Сибирский народный банк в Тобольске. Эта семья знаменита еще тем, что именно в их доме была сформирована любительская театральная труппа, в которой заглавную роль играла молодая хозяйка Августа Вячеславовна, дочь почетного гражданина Тюмени Лаврентьева, вышедшая замуж за Николая Бронникова. После раннего ухода из жизни тестя и мужа она вела все торговые дела и занималась театром. В августе 1921 года ее расстреляли. Сын Николай, вернувшись по ранению с Великой Отечественной, продолжил дело матери, а в начале семидесятых любительский драмтеатр получил звание народного. Тобольский купец первой гильдии Иван Корнилов воздвиг по контракту храм во имя святых апостолов Петра и Павла с пристроями, который в сентябре 1894 года в присутствии верующих обдорян был освящен епископом Агафангелом, прибывшим сюда из Тобольска. Примечательно, что памятником федерального значения стала знаменитая златокипящая Мангазея, существовавшая в 1607-1672 гг. в нижнем течении реки Таз, при впадении в нее реки Мангазейки. Впервые местоположение этого русского городка было установлено экспедицией Ю. Кушелевского в 1862-64 годах. А в делах практических, земных более отличились, судя по всему, представители торгового дома Плотников и сыновья, располагавшего мощным речным флотом и осуществлявшего грузоперевозки от Семипалатинска до самого Обского устья. В 1902 году на международной рыбопромышленной выставке в Санкт-Петербурге плотниковская консервная продукция была удостоена золотой медали. Позднее владельцы нескольких консервных фабрик открыли еще две - на песке Питлярском и Сумутнельском вблизи Обдорска. Значительно увеличив объемы рыбодобычи, они на одной Обдорской фабрике производили до 90 тысяч банок консервов в год. В Первую мировую еще мощнее заработали рыбоперерабатывающие предприятия Плотниковых, как на местах, так и на Большой земле, таким образом, отзываясь на нужды фронта. Купцы-саботажники Но в то же самое время на всю страну Обдорию ославился в числе многих купцов представитель корниловского дома, не пожелавший торговать по установленным в 1916 году таксам, не сулившим былой прибыли. Вместе со всеми он придерживал свой товар, пока он имел хорошую цену, а с новым завозом утрачивал ее, особенно на сахар и муку. При проверке в лавке Корнилова на первое апреля было обнаружено утаенной крупчатки разных сортов 954 пуда, ржаной 2493 пуда, сахара 52 пуда, чая кирпичного 300 штук, масла 10 пудов... А населению, отрезанному от кладовых, по распоряжению исправника отпускали муку-крупчатку, и полагалось ее в одни руки от 15 до 20 фунтов в месяц. Как только, думаешь, эти саботажники от прилавка умудрились избежать трибунала и заслуженной кары по законам военного времени? Но ничего, где надо - подмазали, и все обошлось. Хотя Корнилову-то что за нужда? Ведь Товарпару, куда входил и торговый дом И. Корнилов и наследники, принадлежало около трети судов Обь-Иртышского бассейна. По-видимому, грешить пришлось за компанию со всеми, чтобы попутно не дать развернуться потребительской лавке, выгодной и желанной для населения старого Обдорска. Борьба шла за прибыль. А торговая ложь в данном случае так же естественна, как назойливая реклама на посредственную продукцию, не имеющую массового сбыта. Не обманешь - не продашь, как утверждают во все века представители калашного ряда. Вместе с тем уже больше года продовольственная проблема не давала покоя российскому правительству. В мае 1915 года тобольский губернатор А. Станкевич сообщал тюменскому голове П. Никольскому: Телеграммой министра внутренних дел мне поручено организовать под моим председательством губернский продовольственный комитет из представителей городских общественных управлений, торгово-промышленных учреждений и лиц, полезных настоящему делу, в составе и по усмотрению моему, для выяснения потребностей населения и обеспечения его в предметах первой необходимости... На следующий день он рассылает предписание городским головам и старостам губернии о необходимости нормирования цен на предметы и товары, напоминая, что ...во многих местностях империи уменьшение рыночных запасов хлеба и других предметов первой необходимости, а этим обстоятельством не преминули воспользоваться спекулянты, начавшие искусственно повышать и без того высокие цены на эти продукты... предлагаю... городской Думе (собранию уполномоченных) обсудить, если в том будет надобность, настоящий вопрос в связи с циркуляром моим от 27 ноября минувшего года за N47304 на предмет нормирования цен... с установлением в дозволенных законом случаях такс на такие предметы. О последующем предоставить мне... Продолжение следует

Александр РАХВАЛОВ, Тюменская область сегодня