|
Дом
[2007-11-21]
Литературная страничка
Это нельзя назвать рассказом как таковым: - сказ! ...Полусон
Зажатая стенами леса серая асфальтированная дорога, разделенная по середине
белой полосой, после крутого поворота пошла в гору и там, наверху, словно
обрывалась трамплином в небо.
В гору, метр за метром, полз перегруженный КамаАЗ. Он, надрываясь, рычал,
отпыхивался на перегазовках, казалось даже, мог не выдержать на самом взгорье.
Но: вот-вот - поборол! Перевалил на склон, в бессилии передернувшись всем своим
железным телом.
:Дальше шли холмистые поля с перелесками по логам. Справа, на одном из холмов,
начинающемся от дороги, на самом верху его, гнездом ютилась деревня домов в
пятнадцать-двадцать.
- Вот и Родина моя! - весело крикнул пассажир КамАЗа. - Напротив деревни
тормознешь!
Шофер кивнул и, после того как спустились под гору и порядком проехали по
прямой, сразу после грунтовки, поднимающейся к деревне двумя колеями, остановил
машину.
- Ну давай: Леха, спасибо! - протянул Илья руку шоферу и стал выбираться из
кабины. Что-то замешкался, неудачно вы-прыгнул и, не удержавшись на ногах
(больно!..), упал на колени, тюкнулся головой в землю.
- Жив?! - крикнул Леха, вытянувшись со своего сиденья. - Живой?!
- :Норма.
- Ну, давай тогда! - Леха за-хлопнул дверку, погазовал на месте, напустив дыма,
и уехал.
- Дааа, - поднял Илья голову и тяжело огляделся.
:Около образовавшейся вдоль асфальта лужи, покрытой зеленой тиной, одиноко
стояла маленькая девочка в заношенной, висящей на ней мешком светлой курточке.
Увидев, что кто-то приехал, девочка выпустила из рук длинную мокрую палку,
которой, видимо, игралась, и подбежала к Илье.
- Иринка! - поднялся Илья с колен. - Иринка!!! Как ты за три года выросла. Ну-
ка!.. - взял он девочку за плечи, но: увидев, что испачкал курточку, отдернул
руки.
- Замарал, дурак!
Илья взглянул на разбитые в кровь ладони и машинально отер их о брючины.
Девочка все стояла рядом и смотрела во все глаза.
Илья помялся немного. Потом достал из кармана мелочь.
- На, Иришка, мама шоколадку купит!.. Отец дома?
Девочка кивнула.
- Я зайду, скажи.
Илья - высокий, стройный русоволосый мужчина с двумя залысинами ото лба, -
пошатываясь и чуть хромая, брел по дороге вдоль лужи. Расстегнутая черная куртка
трепыхалась полами по ветру, а дорожная сумка, закинутая за плечо, хлопала по
спине.
Илья то и дело шептал:
- Лужа, все лужа и лужа, лужа и лужа:
Он пропустил оба мостика, по которым можно было перейти, и, сделав порядочный
круг, обошел лужу стороной.
Илья, взяв отгулы, приехал на несколько дней. Одуматься. Недавно поговорили с
женой и решили недельку пожить раздельно, а то совсем разлад в семье. Из-за
Ильи. И ничего не поделаешь:
Поздно ночью Илью занесли в дом к матери бревном, или, лучше сказать, колодиной.
***
Подняло Илью в четыре утра. Он неслышно бродил по дому. То и дело выходил на
улицу курить, пил чай впустую. Несколько раз, не включая свет, воровски
обыскивал свою куртку, перерывал сумку. Наконец полшестого заглянул к матери в
комнату (дом после постройки разделили перегородками на две комнаты, коридор и
кухню). :Мать спала, не раздевшись. Она лежала на неразобранном диване, едва
уместившись на его половинке своим грузным телом. Вместо одеяла укрылась тяжелым
мужским пальто с меховым воротником. Рот у матери приоткрыт, она дышит с
присвистом. Руки положены поверх пальто, пальцы сжаты в кулаки: но не плотно,
словно корову доила и остановилась. А может быть, и во сне доит:
- Мама, мам, - осторожно тронул за плечо.
- Что? - тревожно вскочила она.
- :Ты кошелек не брала?
Шура встала, включила свет. Расчесала свои короткие поседевшие волосы гребенкой
и воткнула ее на затылке.
- Спрятала.
***
:Что-то произошло дома. Что-то ужасное: Илья выскочил на улицу, отчаянно топая
босыми ногами по скрипнувшим ступенькам, громыхнув дверью.
- Ууу! Ух!
Илья быстро шел, бежал. Что-то резко дергалось внутри его и выходило наружу
толчком, сдавленным криком: А за Ильей, отстав метров на десять, торопилась,
запиналась, ревела старушка-мать.
Уперевшись в забор, Илья глянул в одну сторону, в другую - пройти негде. Вдарил
по перекладине забора обеими руками во всю силу. Подгнившие столбы не выдержали,
и повалился весь пролет. Илья ступил на забор, сделал еще несколько размашистых
шагов и за кучей мусора упал прямо в старую желтую траву, в сорняки, в крапиву.
Утренний иней приятно ожег разгоряченное тело.
Шура отдала Илье деньги, но тот никуда не пошел - перегорело. Он бродил по дому
и огороду как не свой. Вспомнил, что мать в каждом письме ныла: "Крыша течет.
Крыша течет:" Залез на чердак. :Там, в полумраке, в нескольких местах стояли
тазы с водой, отражающей свет чердачного окошка.
Илья подошел к окну, которое было заколочено досками и только сверху оставлена
щель сантиметров в пятнадцать. Рамы в окне не было - она, с разбитым стеклом,
лежала на изгнившем, с прозеленью, балкончике.
Илья долго стоял и не отрываясь смотрел вниз: на дорогу, на соседский дом,
покосившийся на угол, на колодец-журавль с противовесом из автомобильной
покрышки.
По дороге (туда-сюда) прошел незнакомый Илье торопливый заботный мужик, потом
пробежала, принюхиваясь к земле, собака.
:Слева кто-то разговаривал. Илья с самого угла окна, наискось, поглядел, кто
там. Там, опершись о калитку, стояла Шура, а рядом с ней, на дороге, - высокая
полная женщина в ярком, в несколько цветов, спортивном костюме. Женщина что-то
рассказывала, размахивая при этом руками и смешно приседая.
- Как мать постарела, - екнули у Ильи слышанные уже слова, - как постарела.
Он спустился с чердака, вышел на улицу, обогнул дом и прижался к бревенчатой
стене: Ко лбу что-то прильнуло. Илья глянул. Из сучка серого щелистого бревна,
видимо, за жаркое лето, выдавилась липкая смоляная слеза. Сразу вспомнилось, как
три года назад, проведя отпуск в деревне, уезжали. Когда пошли на автобус и
спускались под гору, жена вдруг свернула с тропинки.
- Незабудки! Незабудки! Илья!
- Да?.. Раньше не было.
- Значит, семя, значит, кто-то семя занес. - Рвала она цветы и танцевала.
***
Илья снова взглянул на раздавленную лбом смоляную каплю. Немного дальше из
бревна торчал ржавый серп. Илья выдернул его и взмахнул несколько раз ("Раньше
крапиву вокруг дома жал") и снова воткнул. Что-то: задумался. Осторожно вытащил
серп и заглянул в рану от острия - там ничего. Сунул серп опять в щель.
Илья прошел на веранду, по-сиротски присел на первую ступеньку крыльца. Дождался
матери и спросил:
- Давай баню истопим?
- Топи, топи, Илюша. Я сама думала, да тут: Топи.
***
:Илья растапливал печку в бане:
Разливаясь теплом, вспоминалось, что в детстве: если мать увидит, что стоит, как
сейчас, на коленях, закричит еще издали: "Ты стираешь?! Кузнецов он опять
ловит!" - Торопится. С сумкой, из магазина. Но не догнать: А зимой чаще: "Колена
застудишь! Наказание. Встань быстро!" Строго очень.
Теперь в ответ на это по-дет-ски думалось: "Сейчас ничего не скажет:"
Илья положил в топку последнее полено, засунул под дрова скалину и поджег ее.
Скалина заежилась, разгораясь. Печка набрала дыма и вдруг резко пыхнула им Илье
в лицо. Илья закашлялся, сплюнул, а дым повалил в баню клубами, затягивая
пеленой потолок.
- Вот, всегда хорошо топилась, а тут дым: - причитала Шура в предбаннике. - Я
уже давно ее, правда, не топила. Или воды набежало:
А дым шел и шел. Илья утер слезы и наклонился почти к самому полу, глубоко
вдыхая из-под настланных досок воздух, пахнущий холодной сырой землей: Догадался
закрыть дверку. Печка, внушительная каменка с котлом, словно задумалась. Дым
нашел нужный выход. Дрова вспыхнули в печке, и она довольно загудела,
улыбнувшись Илье огненным светом из щелей вокруг дверки, который осветил красный
неоштукатуренный кирпич.
Баню приготовили славную.
Илья парился до изнеможения, отдыхал в предбаннике - и снова в баню. Он плескал
на камни, заползал на полок и лежал. Пот ел глаза, и Илья за-крывал их.
В опустошенной голове почему-то всплывало одно и то же: "У меня же парень
растет"; "А баня-то новая, хорошо матери: денежку послал".
:Перепарившись, что ли, Илья пришел домой в полузабытьи и бухнулся в постель,
приготовленную матерью. Белье пахло свежестью и чистотой.
В дреме Илье, который раз за последнее время, вспомнился отец. Вспомнился из
далека. :Тогда свою баню ремонтировали, ходили мыться к деду. У Ильи, пацана
совсем, сопли от жара побежали.
Отец и сказал:
- Вот, баня болезнь выгонит.
- Да я не больной, не больной! - кричал Илья.
- Как?.. А сопли?
- Да не больной! А бегут!
- Нуу: значит были, раз бегут.
***
Утром Илья проснулся часа в четыре. Самому хорошо, легко, голова свежая,
отдохнувшая впервые за много дней. Да и как иначе - выспался. Вчера сразу после
бани, часов в пять, заснул.
На улице темно, и в доме темно.
Илья выдвинул из-под кровати, на которой спал, отцовский деревянный ящик с
боеприпасами к ружью, унес на кухню и только там зажег свет. В ящике все, что
надо!
Илья сидел прямо на полу посередке кухни (под лампочкой), заряжал патроны.
Каким-то чудом он вспомнил меры пороха и дроби и, как ребенок, радовался этому.
Илья то и дело резко оборачивался на темное окно в ночь - "Нет! Не рассвело", -
успокаивался.
:Когда уже собрался идти, вспомнил про ружье (ружье раньше в самый последний
момент всегда выносил отец). Сердце екнуло: "А вдруг его нет".
Илья, не снимая даже сапог, с тяжелым мешочным рюкзаком за плечами, прошагал в
свою комнату, включил свет. Железный продолговатый оружейный сейф, поставленный
в дальнем углу, был закрыт на навесной замок: Ключ, все так же, как и раньше,
висел на гвоздике на стене. Илья открыл замок, осторожно приподнял крышку сейфа.
Ружье на месте! Оно любовно смазано маслом.
- Илюша, ты куда? - в комнату: в ночнушке вбежала растерянная Шура.
- На охоту, мама! На охоту! - Илья собрал ружье и принялся обтирать стволы
рукавом. - Может, на ночь, может, на две. Почти весь хлеб забрал! Да ты
испечешь.
Настроение и вид сына ободрили Шуру.
- Ты Муху возьми.
Илья глянул в стволы на свет, опустил ружье и осторожно щелкнул затвором.
- Муху? - :вспомнил небольшую рыжую собачку, которая сначала лаяла на него,
пыталась укусить, а после того, как пугнул ее, обходила стороной. - Возьмем
Муху.
Шура проводила сына до калитки.
- Муха, пойдешь со мной? - спросил Илья.
Муха подошла, но не ближе метра, вытянувшись всем телом, осторожно принюхалась к
ружью: и побежала вперед по ночной дороге. Метров через десять, в свете окна,
развернулась наполовину и остановилась, дожидаясь хозяина.
- Счастливо, - напоследок сказала Шура.
***
В конце деревни Илье встретился низкорослый черноволосый мужичок, отец Иринки. В
кармане его огромного чужого пиджака ютилась полуторалитровая пластиковая
бутылка. Мужичок подошел и, шатаясь, протянул руку.
- Иль-юша: Илюша? - он всмотрелся в лицо. - Трезвенький? Вон, смотри, - показал
рукой с неразогнувшимся до конца пальцем на страшную в темноте маленькую избушку
с одним пылающим окном, - Колька баню добил. Обмываем. Там все наши. Колька.
Сергуня. Толик. А я к Вале, - похлопал он по бутылке. Вдруг заметил ружье. - Так
ты на охоту? Нуу: тогда смотри сам. - И пошел.
По темному небу плыли черные тучи, и заморосило. Настроение у Ильи испортилось.
Он, как только вошел в лес, сразу разложил костер. Огонь освещал небольшое
расстояние вокруг себя, несколько деревьев, а дальше темнота. Муха, свернувшись
калачиком, лежала под засохшей елью. Дым от костра шел сквозь освещенные ветви в
темноту. Иногда он менял направление в сторону Ильи, на секунды обдав его
теплотой и сказочной дремой.
Илья сидел на постеленном на свеженарубленные еловые лапы плаще. Смотрел на
живой, магический в темноте, огонь. Вспомнилось Илье, что раньше, когда еще
учился в школе, по выходным вставал рано, не мог утерпеть, выходил в темноте. И
вот так же сидел на границе леса и дожидался рассвета. Потом разыскивал выводок
рябов, которые зачинали петь. Выбирал из трех манков любимый и свистел. Рябы,
разохотившись, распевались, откликались почти друг за другом, не давая
втиснуться и подать свой голос; слетались кучнее: Теперь не зевай! Лишний раз не
свисти, чтоб не распознали, и подкрадывайся осторожно. А если на манок идут!..
Посвистишь, он подлетит и опять откликнется: "Тут я, тут. А ты где?" Или
неожиданно "молчун" сзади припорхнет, чуть не на спину, ряба, к которому летел,
не увидит - и дальше метров на десять. На ветку сядет, ветка качается, а он,
заподозрив неладное, щебечет: "Ой! Ой! Опасность! Ой!.." Тут уж надо стрелять, а
то улетит. :А по земле сколько раз прибегали - бежит, на ходу свистит: Отец, тот
весь выводок приманит, сидит тихо, а уж потом штуки три возьмет. У Ильи так не
получалось. Первый прилетит, видно - и стреляет:
:Илья очнулся от воспоминаний. Уже рассвело. Костер, на свету не такой
волшебный, догорал, отдавая последние силы. Тучи подразбежались, оставшись
только у горизонта: Из-под них выглянуло восходящее солнце. Оно отразилось
рассеявшимися лучами в лежащих на всем дождевых каплях, оживив тем самым увядшие
листья на деревьях и земле.
- Надо, Муха, идти, - вскочил Илья и засунул плащ в рюкзак. - Пойдем сейчас.
(Продолжение следует)
Сергей МУРАШЕВ, Вельск-инфо
| 
